Алхимики

Вместо ответа попутчик снова усмехнулся и пошел дальше, напевая свою дурацкую песню.

На спуск с холма ушло чуть больше времени, чем она рассчитывала. Ограды здесь не было – только едва заметный, уже заросший травой ров говорил о границе. И кое-где встречающиеся ямы от кольев ограждения. Которое теперь, судя по всему, разобрали.

– Недурно, – присвистнула Даниэлла. – Они что, насобирали монет на сеть?

– Какую сеть?

– Рыболовную, дубина, – бросила через плечо Даниэлла. – Магическую, какую же ещё. Не видишь, что ли, что забора нет?

– Подумаешь, – пожал плечами тот. – Как будто в каждой деревне стоит забор!

– В этой стоял! – упрямо продолжила Даниэлла. – А теперь не стоит. Купили магическую ограду. И как только мы явимся…

– Да-да, старейшина узнает о нашем появлении, пошлёт кого-нибудь посмотреть на чужаков. Отрядит народ, чтобы присматривал за непрошеными гостями. Знаем, проходили. Ты идёшь?

И не дожидаясь ответа, он зашагал вперёд, наплевав на все магические преграды.

Даниэлле не оставалось ничего, кроме как поторопиться следом.

Глава 3

Рассевшись на лавке и откинувшись на стену, Рейнард исподволь рассматривал спутницу. Всего день пути, а она уже вся расклеилась. Ох уж эти городские… Он усмехнулся этой мысли, вспомнив, как сам впервые покинул стены Академии. Хотя и был тогда, пожалуй, постарше этой девчонки – маги живут долго и стареют медленно. Впрочем, она ведь тоже алхимик, так что внешность может быть обманчива. Но если она и старше четверти века, на которые выглядит, то вряд ли намного.

И кой бес дёрнул позвать её с собой? Конечно, после разгрома лавки нельзя было просто бросить её на руинах. А рецепт трансмутации меди в золото на полчаса её, наверное, не устроил бы. Она ведь сама говорила, что против фальшивомонетчества. Или вовсе в трансмутацию металлов в золото не верит, насчёт этого Рейн не совсем понял и не стал задумываться.

Девчонка оторвалась от тарелки с гороховым супом и вопросительно посмотрела. Рейнард только усмехнулся и махнул рукой. Она пожала плечами и вернулась к супу. А молодец, почувствовала, что её разглядывают. Всё же есть потенциал у этой… как её там? Дэвилла? Даниэма? Попытки разобрать гоблинские каракули на бумажке запомнились лучше, чем момент, когда она сама представилась. Ах да, Даниэлла…

Хорошей памятью на имена Рейнард никогда не отличался и даже для любовниц исключения не делал. Куда проще называть их «моя дорогая», чем запоминать каждую. Впрочем, он и те имена, которыми сам представлялся, частенько забывал. Потому и не спешил назваться Даниэлле. Хотя до «Приюта Героя» она вряд ли дотерпит, да и вообще подобная таинственность отдаёт теми книжонками, которые так любят почитывать первокурсницы Академии. И, в общем-то, какой смысл называться очередным псевдонимом? Сейчас его, вроде, ни за что не разыскивают. По крайней мере, в этом графстве.

– Меня зовут Рейнард, – представился он. – Иногда ещё кличут Лисом.

В ответ послышалось невнятное угуканье. Значит, никогда о нём не слышала. Оно и к лучшему. Но и про обещание представиться за десертом в «Приюте Героя» она не вспомнила. Вся атмосфера таинственности и интрига насмарку, скукота. Похоже, девчонка только и думает, что об утрате своей убогой лавочки. Возможно, лучшим решением будет отсыпать ей пару десятков золотых и отправить своей дорогой. Конечно, сперва эти золотые надобно раздобыть…

– Так вот, насчёт совместной работы, – начал он. Даниэлла подняла взгляд, кивнула и снова вернулась к тарелке, хотя судя по скорости убывания супа, была вовсе не голодна. – Ты предпочитаешь гарпий или грифонов? А может, на что покрупнее замахнёмся? Слыхал я, на дороге в Гибернию сфинкс завёлся.

– И что там? – теперь заинтересовалась алхимичка.

– В Гибернии-то? – переспросил Рейнард. – Да кто ж знает, никто после встречи со сфинксом не вернулся. Из последних новостей – война. Как короля ихнего убили, так междоусобица и началась. Хотя какой он король, так принцем Майклом и кличут по привычке. Только на трон взошёл, как тут и грохнули, прямиком после свадьбы. И невеста его, ну то есть жинка, сгинула. А говорят, красотка была, загляденье. Хоть некоторые считают, что она супруга и убила, да никак не могло того быть. Его ж когтями разорвали. Ну что она, оборотень, что ли? Оборотней же сразу видно, у них шерсть на хребтине завсегда остаётся, даже в людском обличье.

Даниэлла так и замерла с ложкой, застывшей на полпути ко рту.

– Ты ещё и собиратель сплетен, значит? – спросила она. – Какое мне дело до этой Гибернии и её короля, принца или кто он там? Я про сфинкса!

– Ну а что сфинкс? – пожал плечами Рейнард. – Сидит себе у дороги, загадки путникам загадывает, а потом ест тех, кто не ответил. А может, вообще всех. Хотя по дороге со сфинксом только идиот попрётся, неудивительно, что никто разгадать его загадки не может.

– А ты, значит, и по загадкам специалист? – Даниэлла отложила ложку и сложила руки на груди. – Ну-ка, удиви меня, загадай что-нибудь.

– Да легко, – не растерялся Рейнард. – Две головы, две руки и шесть ног, а в ходьбе только четыре – что это?