Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ)

Прикоснулся, вызывая сладкие мурашки, и крепко сжал сильными ладонями мягкие бедра девушки. Сердце ее затрепетало. Но стоило лишь ей взглянуть мужчине в глаза, как Ксюша встретила холодное, жестокое равнодушие ученого, что исследовал ее чувства, сам же оставаясь в стороне. Она не заметила, как на мгновение, в глубине зеленых глаз, промелькнула страсть, но мужчина тут же прикрыл их, резко вдохнул и шагнул назад.

Тьма рассеялась, наваждение пропало.

— Попала под собственные чары, — жестоко рассмеялся он. Грубо позвал карлика:

— Фарфадет, у меня нет времени ждать, доставишь свои товары сам. А ты, — он вновь устремил взор на Ксюшу, — вечером явишься в замок для допроса.

Словно под гипнозом девушка кивнула. Только когда мужчина покинул дом алхимика, встрепенулась и спросила:

— Какой замок?

Фарфадет участливо, впрочем, все же еле дотягиваясь, похлопал ее по плечу.

— Магистр Венсан не самый приятный собеседник, — посочувствовал он. — А у тебя еще и камень желаний в руках.

— Да чушь, не мог же какой-то камушек заставить меня влюбиться?

— Не влюбиться, — фарфадет покачал головой, — на каждого по-своему действует — он находит твои самые тайные, страстные желания и не дает опомниться, как уже предаешься низменным страстям: власть, голод, жажда вина. В твоем случае — жажда страстной любви с властным, жестоким мужчиной.

— Да бред же. Ладно, — она пожала плечами, — я просто выброшу его.

Фафрадет покачал головой:

— Он вернется. Камень всегда возвращается ко владельцу. Избавиться можно только передав другому человеку или кому еще. Тому, кто по доброй воле примет. Правда не захочет никто таких подарков — все в королевстве знают, что это за камень. Похоже кроме тебя.

— Я издалека, — буркнула Ксюша.

— Так откуда? В то, что ты славянская царевна, поверит только человек, — с ехидством произнес фарфадет.

Ксюша представила, как говорит, что она из будущего. Или из другого мира — девушка не была уверена, что в реальном прошлом, всякие фарфадеты запросто разгуливали по Парижу. Сама бы, услышав про иные миры, только пальцем у виска бы покрутила. А здесь, чего доброго, и на костре сожгут, как еретика.

Она оценивающе посмотрела на фарфадета: может ли представитель французских сказок, обвинить в несогласии со взглядами Церкви? А тот чародей, который еще и принц? А алхимическая лавочка — не волнует здешнего епископа? Может все же не сожгут?

Фарфадет уловил Ксюшино настроение и, подмигнув, произнес:

— Кубок пряного и сладчайшего гипокрса для прекрасной дамы? За хорошим вином и разговор приятнее.

Заинтригованная эпитетом “пряный и сладчайший” Ксюша немедленно согласилась.

На втором этаже домика, оказалась просторная гостиная с камином. В центре комнаты стоял тяжелый, деревянный стол и несколько лавок. Стены украшали тканые гобелены с изображением замков, уборки урожая на фоне замков, полей, рек, деревень — тоже на фоне разнообразных замков. Будто ничего важнее и красивее замков попросту не существовало. Была и резная дубовая мебель: комоды, шкафы. В центре торжественно стояла книжная полка, заполненная разноцветными томами. Ксюша отметила, что до нее еще доберется. За ажурными окнами шумел средневековый Париж.

Фарфадет принес напиток, который оказался горячим вином, с медом и пряностями. Ксюша различила жгуче-сладкий вкус имбиря, аромат гвоздики, тепло корицы. Сладость цветочного меда смешалась с терпкостью сухого красного вина. Вкус гипокраса оказался одновременно бодрящим и расслабляющим, он словно говорил: забудь обо всех глупостях и насладись волшебством. Ведь ты во Франции! И Ксюша расслабилась, решила, что, если ей не поверят, что ж — се ля ви — такова жизнь, как говорят французы, и начала свой рассказ.

***

В замке Алхемист, в этом мрачном, но не лишенном привлекательности месте, Венсан задумчиво рассматривал россыпь драгоценных камней. Всех их следовало раскрошить и смешать в зелье для короля. Но Венсан медлил с тем, чтобы зажечь огонь в атаноре, нагреть нужные колбы и пропустить кипящую жидкость сквозь очищающее действие драгоценных камней.

Это был его собственный рецепт, и он тщательно скрывал состав королевского зелья, готовил лично и изгонял всех слуг и подмастерьев из лаборатории в такие дни. Ничто не нарушало тишины, когда он создавал свой шедевр. Ничто, кроме его мыслей, которые теперь крутились вокруг произошедшего. Его внимание привлек некрупный бриллиант — сердце будущего напитка. В камне словно отражалась алхимическая лавочка Жана, куда Венсан заехал по пути в замок. Лавочка и царевна Ксения — этот камень напоминал о броши на ее груди.