Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ)

Желание девушки обыскать его личные записи не вызвало у магистра алхимии ни капли возмущения. Ксюша исподтишка разглядывала его профиль, когда принц водил указательным пальцем, украшенным дорогим перстнем, по бумагам; сверлила взглядом черноволосый затылок, когда принц крови отворачивался, чтобы найти нужную рукопись или новый ингредиент для очередного скучного зелья. Несколько раз даже пощупала плащ и понюхала воздух — вдруг это вовсе не Венсан, а иллюзия какая? Тут же магии столько, что и не разберешь — волшебство или так, повседневность. Не может же нормальный человек так спокойно реагировать — будто ничего не произошло — когда в его вещах капаются? Да еще и запретные знания находят…

***

На самом деле мог. Ксюша не знала этого, но Венсан привык, что трудолюбивый адепт, искренне стремящийся к алхимическому знанию, только затем ищет общества магистра, чтобы как следует пройтись по личным записям — и украсть все тайны. Ксюша вызвала лишь уважение такой настойчивостью и нетерпением.

“Даже ночи не дожидалась, чтобы, прихватив горящую свечу, пробраться в башню”, - размышлял Венсан, наблюдая за девушкой. Он то задумал дождаться ее в темноте и напугать. Согласно старой славной традиции алхимиков: дрожащий от страха и нетерпения адепт пробирается в башню магистра, где грозный учитель встречает его в устрашающем облике чудовища. Такая старая и такая славная традиция, что приелась всем и каждому. Теперь скучающий и зевающей адепт пробирался в башню, подглядывая в схему расположения колб, составленную магистром, которому прошлые неуклюжие адепты в темноте уже разбили половину добра. А магистр встречал адепта еще более широкими зевками или вовсе оглушающим храпом. Но традиции, традиции. Принцесса из далекой страны могла приятно разбавить калейдоскоп скучающих адептов. Слухи о таких занятиях алхимиков разошлись далеко за пределы королевства. А главное — надоесть еще не успели.

Восточная царевна похоже традиций не придерживалась. Или наоборот, соблюдала слишком рьяно. Она действительно хотела изучить тайные знания Венсана и даже нашла способ пробраться в кабинет. Принц крови восхищенно оглядывал склонившуюся над старинной рукописью толстушку, — “она действительно желает изучать алхимию. — Такое чистое стремление не свойственно не одной женщине, что он знал, — а эта ко всему и красива”.

Венсан поймал себя на том, как украдкой прикасается к длинным, шелковым золотым кудрям, рассыпавшимся по черной ткани мантии адепта. Переливаясь в свете свечей, они оттеняли герб его дома. “Невероятно красива, кажется герб дома Капетингов создан специально для нее”.

Но как только восточная царевна оборачивалась, его взгляд наполнялся равнодушием, а голос суровостью магистра. Если адепт так желает изучить тайны алхимии — кто такой Венсан чтобы отказать? И он продолжал передавать ей накопленные поколениями алхимиков знания.

Большую часть восточная принцесса схватывала так легко, будто знала с детства. Названия металлов, звезд, формулы, травы — то, что вызывает у адепта наибольшую сложность, Ксения казалось черпала из бесконечного резервуара собственной памяти. Конечно Венсан не мог угадать, что большую часть этих “тайных” знаний, в мире Ксюши легко назовет каждый школьник. Но некоторые тайны не девушка желала изучать. Попросту не интересовалась. Будто не верила в возможность их существования. Например, философский камень вызвал лишь неожиданный смешок. Венсан так и не смог понять почему, а девушка отказалась объяснять. Долгие увещевания магистра о возможностях тайного ингредиента привели удручающему виду заскучавшего адепта. Это ставило принца крови в настоящий тупик. Впервые он сталкивался с алхимиком, не столько не желавшим найти ребис, сколько равнодушному к камню.

К закату, смирившись с Ксюшиным непониманием латыни, связи звезд с металлами и необходимостью перемалывать драгоценности в ступке, Венсан махнул рукой и пригласил ее на остаться в замке. На этот раз отказ был предусмотрен. Принц крови предложил сопроводить девушку до ворот Парижа, если она пожелает вновь провести ночь среди городских стен.

***

Ксюша ясно ощущала желание вкусно поесть после изнурительных и усердных корпений над старинными фолиантами. Но и нежелание задерживаться на ночь в одном замке со слишком красивым мужчиной не уступало. Ксюша молча взвешивала за и против. Быть может, она могла так размышлять всю ночь, если бы в башне не появился шателен Жоффруа. Словно учуяв, какая дилемма мучает девушку, он возник в дверях с объявлением, что личные покои принцессы Ксении готовы, служанки, что будут охранять ее сон — дожидаются там же.

От такого рвения, Ксюше захотелось лишь уточнить: от чего сон охранять собрались? От извращенца Венсана, который Ксюшу повсюду к стенам прижимает? Или Венсана от нее самой — она знаете ли, тоже себя в руках долго не удержит, с такими шутками принцев. Но по глазам шателена девушка поняла, что служанки встанут бравой защитой между ней и принцем — кто-бы эту живую стену не попытался преодолеть.