Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ)

Задумавшись о таком сравнении, она снова почувствовала себя ужасно голодной. И схватила ближайший кусок золотистого, запеченного на открытом огне мяса. Вцепившись зубами, она насладилась горячим, мягким каплуном с хрустящей корочкой. В конце концов — если ей не поверят и решат сжечь на костре, то она хотя бы поест нормально. К ее немалой радости, ели все руками — никаких вилок или специальных маленьких ложечек, для каждого блюда. Берешь, что понравилось, отрезаешь, если надо, тяжелым серебряным ножом, и жуешь, держа обеими руками. Если надо вытереть руки — рядом слуга с чашей чистой воды и полотенцем. Все предусмотрено. “Было бы так в дорогих отелях”, - задумалась Ксюша, вспоминая, как скучно подолгу нанизывать на вилку листья салата и как глупо себя чувствуешь. И все время официант недоверчиво смотрит, будто давно сделал ставку — удастся подобрать каждый листик или толстушка бросит эту неудачную идею.

— Хорошо, — произнес Венсан спокойным тоном, когда Ксюша доедала пирог. На ее тарелке уже высилась куча косточек птиц и зайцев, а кувшин для вина, стоявший рядом с кубком, почти опустел. Девушка чувствовала себя подобревшей и довольной, расслабилась и даже слегка развалилась на длинной лавке.

Сжигать ее не собирались. Теперь Франсуа лишь переводил задумчивый взгляд с Венсана на нее, будто изучая, как бы они смотрелись рядом?

— Ты можешь остаться в замке, я приму тебя в ученицы, если готова следовать всем указаниям и правилам, — произнес Венсан тоном, не терпевшим возражений.

— Готова, — манула рукой Ксюша. И сразу спохватилась:

— Только в замке я остаться никак-никак не могу.

Даже через огромный дубовый стол, который разделял их, Венсан притягивал Ксюшу. То и дело, ее мысли уходили в сторону его сильных рук, которыми он мог прижать к себе девушку; длинных, изящных пальцев музыканта; красиво очерченных губ, пусть и кривившихся в недоверчивой насмешке. И его темнеющих на фоне заката глаз. Заката! Позади Венсана, через высокое окно, Ксюша разглядела как алеет закатное солнце, почти скрывшее за горизонтом.

— Поздно-то как, — она неловко вскочила, бросилась к слуге с чашей чистой воды, омыла руки и выскочила из обеденного зала.

Венсан и Франсуа замерли от удивления.

— Завтра вернусь! — раздался из коридора удаляющийся крик Ксюши.

Франсуа начал сползать под стол от беззвучного хохота.

— Она сбежала, Венсан! — он утирал выступившие от смеха слезы. — Единственная дама, что понравилась жестокосердному Венсану, единственная, которой он предложил остаться в замке, сбежала от него быстрее всех, как только услышала об этом! Она готова скакать до города в ночи, лишь только не оставаться с тобой наедине в замке.

Венсан сцепил пальцы и покачал головой:

— Франсуа, ты готов видеть влюбленность во всем. Она будет изучать здесь алхимию, а я наблюдать за ней, чтобы узнать тайные намерения. Неужели ты поверил в эту глупую историю? Ксения не намерена рассказывать правду — так может ты предпочтешь пытать ее? Раз она готова находиться рядом со мной — в этом нет необходимости.

Франсуа небрежно пожал плечами — истинно французский жест, говоривший: “я уже выпил вина, отлично отужинал — да пусть хоть все женщины мира солгут мне, они красивы — мне большего не надо”.

Из потайной двери выплыл шателен замка — Жоффруа.

— Остановить восточную царевну? — церемонно спросил он, но Венсан отмахнулся.

Он подошел к высокому окну, оглядел двор и дорогу в сторону Парижа. Последний луч солнца озарил путь и исчез за горизонтом.

— Если она попадет в город — я буду удивлен и восхищен ее способностями. Она вернется в замок, Жоффруа, — так пусть почувствует себя свободной, хоть недолго.

Жоффруа поклонился, а Франсуа принялся доедать остывшего зайца.

Покинув обеденный зал, Ксюша не думала о том, как странно выглядит этот побег и что подумает Венсан. Даже если бы кто-то сказал, что принц будет оскорблен, слова попросту растаяли бы в воздухе, незамеченными. Ксюша боялась не успеть до закрытия ворот. А ночевать надежнее в доме фарфадета, а не всяких принцев. Впрочем, у нее была скромная идея о том, что делать в случае опоздания, но не слишком надежная.

Старания Жоффруа не прошли бесследно, Ксюша быстро потерялась в коридорах замка, по которым весь вечер водил ее шателен. Девушка металась от одной башни к другой, пока, совершенно нечаянно не вывалилась во двор. Победно вскрикнув и, погрозив пальцем в окна, в надежде, что Жоффруа это увидит, Ксюша, ориентируясь на лошадиный запах отыскала конюшню. Вытолкав своего белоснежного коня из стойла, кое-как забралась. В глубине души она боялась, что конь не захочет скакать быстрее ветра в сторону Парижа. И не ошиблась — он не собирался даже покидать уютную, теплую конюшню. Но над ней сжалился маленький паж, что прислуживал в конюшне и одолжил прутик, которым Ксюша и смогла убедить коня вообще двинуться с места.

К Парижу они подъехали уже в сумерках.

***

Венсан наблюдал всю неуклюжую поездку из окон обеденного зала. Иногда присоединялся Франсуа, выдавая комментарии: