Алхимия лжи

Петрович осматривает мою опухшую физиономию критичным взглядом.

– Давно в запое? – он знает, на что я обычно трачу отпуск, и в свое время всячески его блокировал.

– Неделю, – бурчу я и снова отвожу взгляд.

– Не похоже.

Весь год не выходил на связь, а теперь играет в папашу.

– Не думаю, что вы приехали обсуждать мои запои.

– Тема насущная. Мне нужна помощь, но, если ты занят распадом личности, не буду мешать.

Ехидство бывшего куратора оставляю без внимания.

– Я в отпуске в коем-то веке. Делаю, что хочу.

– Не втирай мне про отпуск. Судя по твоему виду, пьешь не неделю, а месяц. Как ты вообще в Италии оказался? Мне сказали, что ты отдыхаешь у Брюлика на спортивной базе в Чечне.

Он говорит об Алмазове, моем друге детства, с которым мы куролесили в спортивном интернате. Сейчас он занимает большой пост в правительстве республики. Наша дружба не раз спасала меня от неприятностей, а однажды Була уберег меня от расправы, которую хотел учинить местный авторитет.

– Длинная история, – отмахиваюсь. Вот достал!

– Не буду мешать, – Петрович показывает на дверь, – развлекайся. Доберешься до Москвы, передавай привет всем, кто остался в отделе.

Пялюсь на него в непонимании. Так нужна ему моя помощь или как?

Он еще раз показывает в сторону порта, где меня выцепил.

– Деградируй дальше, – нервно барабанит пальцами по подлокотнику, его не радует мой видончик, ну и запашок, конечно.

Ладно, Фасадная Империя! На нет и суда нет.

Выхожу из тачки и плетусь на пристань, где видел такси. Но по пути меняю курс. Ночь теплая, вон какая звездная, почему не пройтись. Сколько идти – не важно, пьяный я и до Рима дойду. Призывно машу рукой, будто за мной следует вдохновленное напутственной речью войско, и бреду прочь от моря.

Полицейский эскорт с включенной сиреной останавливается напротив здания института судебной экспертизы. Подобное мрачное бетонное строение с легкостью можно представить в России, но не здесь, в Италии – в стране прославленных архитекторов. У входа меня встречает адвокат. Мы виделись в юридической фирме в небоскребе «Мэри-Экс» накануне венчания, когда подписывали с Эрхардом брачный контракт. Мне приходится извиниться за то, что не запоминаю фамилий. Он протягивает визитку и уведомляет, что основной состав адвокатов соберется завтра утром на первом допросе, а пока он проследит, чтобы была соблюдена процедура.

К нам присоединяются друзья Эрхарда, без которых он не появляется ни на одном мероприятии. Все они из уважаемых семейств Лондона.

Тревога сжимает сердце от того, что мой благоверный до сих пор не вышел на связь. Последнее, что я помню: он говорит по телефону, плечи напряженные, будто стряслось что-то ужасное. Я беру его за руку и спрашиваю, что случилось. Меня беспокоит только Кристоф, с остальными проблемами он справится. Муж поворачивается, на лице застыли ужас и негодование. Дальше туман. Я вспомню, обязательно вспомню. Я должна!

– Что делают власти по поиску Эрхарда? – спрашиваю у адвоката.

– Пока они больше задают вопросы, чем отвечают. Поиски ведутся – это все что я знаю.

– Подключите частный сектор, – обращаюсь я к Олегу, – пусть обследуют квадрат за квадратом. Назначьте награду за любую информацию.

– Как могли бесследно исчезнуть двенадцать человек? – адвокат косится на меня с подозрением, будто подобный кунштюк можно ожидать только от меня.

– Где Эрхард, там и его охрана, – отвечаю я. Чтобы успокоить его и себя, добавляю. – Об исчезновении еще рано говорить.

– На вашем платье кровь, и вы не можете объяснить откуда она. Вы были в открытом море, а трупы легко выбросить за борт. Мобильный телефон вашего мужа отключен, как и главы его безопасности. Вот почему все всполошились.

Длинной процессией проходим через полутемный пассаж. Позади нас на каталке везут мертвеца. Мы сторонимся, чтобы пропустить того, кто уже никуда не спешит. Глядя на черный пластик, скрывающий чье-то бездыханное тело, мне вспоминаются слова Эрхарда: «Единственное, что может забрать тебя у меня – это смерть».

Цепенею от секундной вспышки в памяти. Мы с Эрхардом стоим обнявшись на верхней палубе арендованной яхты и вглядываемся вдаль. Он нежно целует мое плечо и с виноватой улыбкой признается, что фейерверк все-таки будет. Я в недоумении. К нам подходит моя ассистентка Линда и что-то говорит. Ее губы двигаются, но из-за рева рассекающего волны катера секьюрити, жужжащий голос надоедливой помощницы почти не слышен.

– Вы не видели Линду? – спрашиваю я у сопровождающих. Все качают головами, – Пожалуйста, найдите ее. Она подходила к нам с Эрхардом на палубе. Хочу узнать зачем.

Олег тянется к мобильному телефону, заверяет, что разберется.

Карабинеры заводят меня в смотровой кабинет, остальных размещают в комнате ожидания. Через стеклянную дверь слышу, как друзья Эрхарда спорят о случившемся. В открытую меня никто не обвиняет, но подозрения сквозят намеком. Похоже, только Олег не верит, что я могла что-то предпринять против Эрхарда.