Алхимия и каббала

Почему золото именуется זהב (zahab)? Потому что в нём содержатся три начала: мужское, zakhar, на что указывает ז (zayin); душа, на что указывает ה (he) [очевидно, женское начало, так как согласная he в мистических толкованиях алфавита всегда интерпретируется подобным образом];… ב (bet) же утверждает бытие золота, как написано [в Торе, начинающейся с этой буквы]: «В начале».

Как видим, золото здесь следует всем предписаниям алхимической символики: оно представляет собой мистическое единение высших начал, управляющих космосом, и возникает посредством творения — как сотворения Богом космоса, так и завершения алхимического Делания. Символика «царской дочери», описывающая в этом иносказании роль буквы bet, соотнесена — сознательно или неосознанно — с символикой prima materia алхимиков, которая в свою очередь соответствует первичной материи, хаосу, что предшествовал Божественному сотворению мира. Подобный отрывок, прямо обращённый к алхимическим воззрениям — редкое явление в классической каббалистической литературе. Уже в Tiqqunei ha-Zohar, где используется (в № 21) этот отрывок из Bahir, предлагается менее изящная и более конвенциональная интерпретация (основанная на числе «семь», т. е. семи днях Творения), поскольку прочтение zayin как мужского начала было неприемлемо в рамках каббалы. Исходное же толкование, пусть и оставшееся изолированным, сохранило отблеск своего алхимического происхождения: золото как символ высочайшего совершенства Творения, символ, наполненный светом — очевидно, первозданным светом.

Конфликт между мистическим и мирским пониманием золота в Каббале ярко подчёркивается попытками каббалистов объяснить, отчего ценностное соотношение между золотом и серебром в природном нижнем мире — в духовном, горнем мире оказывается перевёрнутым. Эти попытки восходят к одному классическому отрывку, который содержится в Sefer ha-Zohar[29] («Книга сияния»), главном тексте испанской Каббалы, написанном между 1280 и 1285 гг., и распространяются на множество других сочинений. Так как золото могло сохранять своё главенствующее положение по крайней мере в низшей Меркаве (merkavah, божественная колесница) и, соответственно, в чувственно воспринимаемом мире, оставалось место и для сугубо материальной, алхимической работы, но тем самым ещё более решительно отвергалась духовная интерпретация алхимии как мистической практики.

Упомянутый выше отрывок из «Зоара» (2.197b) гласит:

Иди и взгляни, здесь [Исх. 35:5] золото упомянуто первым, серебро же вторым, так как это совпадает с низшим способом исчисления [возможно: «с низшим миром»?]. Если бы он [Моисей] воспользовался исчислением высшей Меркавы, то начал бы отсчёт справа [т. е. с серебра] и только после обратился бы к левой стороне. Почему? Потому что написано [Агг. 2:8]: «Моё серебро и Моё золото» — сперва серебро, затем золото[30]. Но в низшей Меркаве начинают с левой стороны и только после [переходят] к правой стороне, как написано [Исх. 25:5]: «Золото, серебро, медь».

Смысл отрывка ясен; обращённый порядок верхнего и нижнего миров — мотив, часто используемый в старейших каббалистических сочинениях. Его впитала более поздняя теория многих каббалистов, согласно которой сотворение нижнего мира зеркально отобразило «отражённый свет» мира сфирот. Так, этот мотив обнаруживается в талмудической последовательности букв в обоих мирах и отсюда в теории мистических имён Бога и в Ephesia Grammata (Эфесских письменах). К этой же линии мысли относится содержащееся в книге Esh Mezaref (мы обратимся к ней ниже) соотнесение философского камня с последней сфирой и свинца (наименее ценного из металлов) со второй из высших сфирот. Каббалисты, не исключено, не осознавали гностико-антиномические смыслы этой концепции. Иначе не объяснить, например, тот факт, что были разрешены к обращению определённые тексты, которые согласно этому принципу не только санкционировали, но предписывали браки, запрещённые Торой в высших мирах[31].

Ещё более радикальным характером отличается отрывок из псевдоэпиграфической Sefer ha-Peli’ah («Книга чудес»)[32], написанной около 1400 г.; в нём выражена та же фундаментальная идея. Здесь используются доступные примеры из повседневной жизни и разъясняется, что золото главенствует в нашем мире, поскольку мы живём в эпоху золота, под властью строгого Суда. Этот пассаж даёт мистически корректное истолкование эона милосердия, который предшествовал нашему времени; в ту эпоху царствовала сфира Хесед[33]. Подобное толкование открыто противоречит алхимическому мышлению.