Алхимия и каббала

О еврейской алхимии в период, последовавший за написанием «Эш Мецареф», нам известно сравнительно мало; ещё меньше известно о каких-либо её связях с каббалой. Мы уже говорили об алхимии в Марокко. В поздних рукописях кое-где встречаются рецепты производства золота или «окраски» металлов; в особенности это касается антологий так называемой «практической каббалы»; термин этот на иврите подразумевает не что иное, как магию. Подлинность сообщений об адепте из Гамбурга по имени Биньямин Йессе крайне сомнительна. Анонимный информатор сообщает, что был взят в дом Йессе из больницы для подкидышей; жил Йессе одиноко и в полной безвестности. В 1730 году, в возрасте восьмидесяти восьми лет, Йессе умер; его приёмный сын получил солидное наследство, а остальное было отправлено в Швейцарию двум кузенам покойного. Среди прочего там имелся сосуд с тяжёлым порошком алого цвета (крошка философского камня) и нечто гораздо менее ценное, а именно четыре больших ящика с золотыми слитками. Копп, ознакомившись с этим сообщением, справедливо счёл его вымышленной историей, призванной распалить жадность алхимиков[158]. В сообщении рассказывается также о последнем дне адепта: он распевал на иврите псалмы, а перед смертью выпил немного мальвазии. На старом еврейском кладбище Гамбурга, однако, нет могилы Биньямина Йессе[159].

В противоположность Йессе, Шмуэль Яаков Хаим Фальк был широко известен в своё время как «доктор Фальк» и прославился под прозвищем «Бааль Шем из Лондона»[160]. Фальк родился в Фюрте или Подгайцах около 1708 г. и умер в Лондоне в 1782 г. Многочисленные сообщения современников и полемические высказывания о нём можно подтвердить и уточнить с помощью рукописей самого Фалька и дневника его famulus[161]. Насколько можно судить, он был одновременно каббалистом, практикующим магом и алхимиком (хотя материалы, касающиеся его алхимических занятий, наименее детальны). Прежде всего, мы располагаем независимым свидетельством ученика Фалька, рабби Товии бен Иегуды из региона Кракова, который в 1773 г. рассказал гебраисту и мемуаристу Эзре Стайлсу из Йельского университета, что своими глазами видел философский камень и наблюдал превращение металлов[162]. Подтверждается и то, что собеседник Стайлса действительно приехал из Лондона, где мог наблюдать подобные опыты в лаборатории доктора Фалька. «Бааль Шем из Лондона» пользовался немалым уважением в нееврейских кругах и даже среди аристократии, но репутация его в кругах еврейских оставалась спорной. Она была запятнана не только тёмным ореолом магии, но и ещё более мрачными (и, предположительно, не лишёнными оснований) обвинений в крипто-саббатианстве. Эпитафия на надгробном камне превозносила Фалька как «великого мудреца и глубокого знатока каббалы»[163]. Знаменитый иерусалимский эмиссар и выдающийся учёный Хаим Йосеф Азулай, однако, отозвался о нём с большим негодованием; произошло это в Париже, во время беседы с высокородной маркизой де Круа (Croix), когда та рассказала Азулаю, что Фальк обучал её, нееврейку, практической каббале.

Ещё более сомнительной репутацией пользовались три человека, практиковавшие алхимию в последней четверти XVIII в. Первым из них был Яков Франк, основатель секты франкистов, о котором я писал в других местах[164]. Мы знаем, что в Брюнне и позднее в Оффенбахе он оборудовал алхимические лаборатории и в «наставлениях» ученикам несколько раз упоминал об алхимии[165]. Скрываясь от посторонних глаз, Франк и его племянник Моше Добрушка — чья алхимическая деятельность не может быть поставлена под сомнение — притворялись рьяными католиками. Добрушка, перешедший в католическую веру в 1773 г., получил в Вене в 1778 г. дворянское звание и новое имя, Франц Томас Эдлер фон Шенфельд[166]. Вместе с Эфраимом Йосефом Гиршфельдом[167] (так и не крестившимся), он стал одним из главных организаторов ордена «Рыцарей Святого Иоанна Евангелиста из Азии в Европе», тайного масонского общества, о котором много толковали в Германии и Австрии между 1783 и 1790 гг. — не в последнюю очередь потому, что орден стал первым немецкоязычным братством, принимавшим в свои ряды евреев[168]. Сочинения этих «Азиатских Братьев», как их обычно называли, частью напечатанные, не оставляют сомнений в алхимической направленности группы. Тем не менее, они основываются не на еврейской каббалистической традиции, а связаны с розенкрейцерством конца XVIII в., о котором я буду говорить ниже. Безусловно, эти четверо, помимо довольно скромных алхимических увлечений, разделяли и каббалистические или, точнее, еретическо-каббалистические убеждения; но с еврейской точки зрения, они остаются маргинальными фигурами на обочине или за пределами еврейской традиции.

Часть III