Алька Верник и наследие предков

Погодин помахал нам рукой и поспешил к общественному телепорту. Жорик тоже, кивнув на прощание, побрел к зданию мужского общежития. А мы с Хунькой направились к стоянке личных флайкаров. Транспорт конечно не из дешевых, но подруге, как представительнице и наследнице великого тентурийского аристократического семейства с совершенно непроизносимой фамилией было вполне по карману. А я, я беззастенчиво пользовалась подружкиными дивидендами, тем более, что жили мы с ней всегда рядом, а сейчас с Денисом снимали небольшую квартирку вообще в соседнем доме и нам было по пути.

– Аль, бросала бы ты уже своего Истархова, – завела привычную песню Хунька. Уж не знаю чем, но Денис ей не нравится с первой минуты их знакомства. В его присутствии, она вся подбиралась и шипела не хуже дикой кошки, – ну поиграла немного, для здоровья, для лишения девственности, а то ее наличие в твоем возрасте было уже просто неприличным, но и хватит. Пора и честь знать. Он, конечно, первый парень на деревне, но есть в нем что-то… В общем поверь мне на слово, подруга! Как великой ведьме великого узбекского народа! Пованивает он…

– Хуня!!! – возмутилась я.

– Ну припахивает. Подумаешь, не так выразилась, нисколько не смутилась она.

– Во-первых, никакая ты не ведьма! Во-вторых, условно чистокровная узбекская родословная изрядно разбавлена тентурийской! А в третьих, Хуня, милая, я искренне не понимаю, почему ты всегда говоришь плохо о человеке, которого я люблю! Мне же это неприятно. Я люблю вас обоих, а вы все время ссоритесь.

– Алевтина, вот ты такая умная, но все же дурочка, – выдала Хунька, – ну кака така любоф? Ты просто очень ответственная и порядочная, а я не удивлюсь, если Истархов твой за твоей спиной шашни крутит.

– Хуня! – окончательно разозлилась я.

– Ладно, ладно! – примирительно подняла вверх руки подруга, – давай поговорим на другую тему. Как тебе белобрысый ректор? Красавчик! Конфетка! А голос! Алька!!! Я чуть в трусы не написала от восторга.

– Белобрысый, остроухий, эльф, – резюмировала я.

– Эльф? – недоуменно уставилась на меня Хуня, – Эльф… А Саурон… гномы с волосатыми ножками отважные клыкастые парни? А что, похож.

Мы рассмеялись, дошли до ее манерного бирюзового флайкара. Летун вздрогнул и, приняв нас на борт, плавно поднялся, встраиваясь в нужный воздушный поток.

Численность флайкаров была на редкость небольшой. Взяв курс домой, мы довольно быстро вывернули из транспортных потоков бывшей русской столицы, в окрестностях которой и располагалась наша летная школа. Фархунда провела пальчиком по сенсорной панели, перестраивая летун на разрешенную за городом скорость. Еще каких-то двадцать минут и мы будем в Питере. Родной город, совсем не такой, как на старинных гравюрах и картинах. Он был наполовину разрушен сто пятьдесят лет назад, когда Земля боролась за свою независимость от насильственной колонизации Тентура. А потом его отстраивали заново, по крупицам собирая информацию о старинных видах зданий и улиц, стараясь ни в чем не изменить его облик. Когда-то давно этот город называли 'музыкой застывшей в камне', сейчас все каменные строения утопали в зелени. Оживленные трассы исчезли, превратившись в парки, скверы и тенистые пешеходные зоны. Машины, в которых использовался двигатель внутреннего сгорания, давно изжили себя и канули в Лету. Им на смену давно пришли многофункциональные телепорты, скоростные подземные и воздушные монорельсы и вот такие флайкары на гравитационных ускорителях, как у Хуни. С развитием технологий расстояния сократились. Оно и понятно, ведь человек живущий, скажем, в Уфе всего за час мог добраться к родственникам в Лос-Анджелес.

Последняя страшная война объединила людей, заставив забыть о собственных распрях. Границы между странами исчезли, превратив нашу прекрасную планету в зеленый тенистый рай с теплыми морями, ласковыми океанами и кристально-чистыми озерами, где в любом уголке мира каждый человек чувствовал себя дома.

– Может махнем на рыбалку? – отвлек меня от мыслей голос подруги, – говорят, на Волге сейчас осетры до ста килограмм попадаются.

Я покачала головой.

– Аль, ну не кисни! Все же прекрасно! – не успокаивалась она, – мы вместе и мы поступили. Нас ждут такие приключения! Ох и надерем мы в этой академии инопланетные задницы!

– Хуня! – улыбнулась я, – никогда не замечала за тобой такой кровожадности.

– А ее и не было… – она о чем-то задумалась, а потом тихо добавила, – пока я прошлым летом не побывала у деда, на Тентуре. Знаешь, Алька, они считают нас существами второго сорта. Словно земляне и не люди вообще, а обезьяны какие-то. Они до сих пор в шоке, как это обезьяна смогла взять палку и прогнать туристов из своего леса, а то, что эти туристы грабили этот лес и насиловали этих самых обезьян никто из них не помнит.