Алька Верник и наследие предков

В прежние времена Хунин юмор вызывал у меня улыбку, но не сейчас. Сейчас он меня бесил! И я сделала то, что на моем месте сделал бы каждый, вне зависимости от века в котором живет – я пнула эту чертову дверь и кажется сломала ее. Потому что фраза, которую повторял интер-привратник мелодичным женским голосом изменилась и звучала басом примерно так:

– … зааааняутоу коооороулеускиумиу деееулаумиу…ждииуте…

– Да что ж такое! У кого там лицо под неприятности заточено? – распахнулась дверь и я увидела всклокоченную Хуню, спешно запахивающую халат. Я ее увидела и вот именно сейчас меня прорвало. Глаза защипало и по щекам покатились слезы.

– Хууууняяя… – я всхлипнула, бросившись на шею подруги.

– Алька! – выдохнула леди Ткхшшшарсинсит и обняла меня, проводя в свои апартаменты, – Что случилось?

Но ответить я не могла. Рыдания просто рвались из груди, а внутри была такая пустота, что, казалось, ее ничто не сможет заполнить.

– Верник, – сурово начала Фархунда, проведя меня в гостиную и усадив в мягкое кресло, – я тебя никогда такой не видела! Колись, что стряслось за эти полчаса? Колись, не то хуже будет!

Рука сама потянулась к нагрудному кармашку, я достала платок и всхлипнула. Если бы Хунька стала меня успокаивать, то, возможно, у меня началась бы истерика, но строгий тон школьной училки отрезвил.

– Феклуша, – позвала подруга, – у нас гости. Неси коньяку, мой мальчик. Да лимончик порежь и чего еще… колбаски там разной.

Домашний андроид Хуни, Феокл, вышел почему-то из спальни. Одет он был в лучших традициях минимализма. Кроме небольшого полотенца, прикрывающего узкой полоской его чресла и ярких желто-красных веселеньких носочков на подтяжках на нем не наблюдалось ничего. Феокл – андроид улучшенной комплектации, с кучей полезных и бесполезных функций, знаний и умений, модели Грек-2427, обычно облачался в белоснежную тогу, скрывающую его бронзовое, атлетическое тело, и сандалии, сплетенные из тонких кожаных ремешков. Красота этого человекоподобного робота поражала своим совершенством. Все в Феклуше было прекрасным. Его бархатный голос, фигура Аполлона, копна золотых волос и синие, как озера, глаза стали предметом зависти почти всех Хуниных знакомых, ну кроме меня, разумеется. Модель нового ультра современного домашнего робота хоть и обошлась Хуне в 'копеечку', зато все курсантки нашей летной школы томно вздыхали, когда этот греческий бог иногда встречал свою хозяйку у дверей альма-матер. С видом одного из основных богов греческого пантеона Феокл прошествовал на кухню, ворча под нос что-то в духе: 'Не царское это дело…'.

– Поговори мне еще! – пригрозила Хуня, – живо батарейки повыкручиваю!

– Он же… он же… он же… – пыталась сказать я, подавляя рваные вздохи после рыдания.

– Голый, – подтвердила подруга, – ну а чем мы с ним занимались в спальне, как ты думаешь?

Я подумала. Потом еще подумала и опять подумала. А потом, я наотрез отказалась верить в то, что надумал мой воспаленный мозг.

– Вы там… – подняв удивленный взгляд на Хуню, поняла, что моя догадка верна, – он же робот!

– Робот конечно, – усмехнулась она, – но с усовершенствованной функцией того самого. Ты не представляешь во сколько мне обходится ежемесячный апгрейд, но оно того стоит. Вибрация включается по команде, двадцать скоростных режимов. Да! Кстати, есть даже вибрация языка…

– Прекрати! – взмолилась я, – это отвратительно!

– Дурочка что ли? – удивилась Хуня, – это очень даже приятно. А главное удобно. Никаких тебе обязанностей, скандалов, отчетов. Агрегаты после использования ему лосьенчиком протер и он, как новенький.

– Фууу, – скривилась я.

– Он и сам может протереть, – пожала плечами подружка, – но мне нравится процесс. Во мне умер великий механик, как думаешь?

В этот момент Феокл, нисколько не стесняясь своего фривольного вида, чинно вкатил небольшой столик, на котором уже стояли пузатые бокалы, огромная бутыль коньяка и тарелочки со всякой снедью. От смущения я опустила глаза. Заметив это, Хуня скомандовала:

– Феклушенька, радость моя, фруктиков нам принеси и оденься! – а потом добавила, обращаясь уже ко мне, – ой не понимаю я тебя, Верник. Сама же сказала – робот он, а смущаешься, как будто перед тобой натуральный голый мужик ходит.

– Ну он же мужик, – выдохнула я.

– Он – не мужик! Он муляж! Заменитель пылесоса, кухонного комбайна, шофера, домработницы, того же самого мужика! Заменитель! Ты ж его пылесосом не называешь.

– Потому что он не похож. – ответила я, – а секс – это очень интимно, а я вам помешала… а вы…

– Стоп! Стоп! Стоп! Верник, очнись, – прервала меня Хуня, разливая по бокалам горячительное, – сейчас ты договоришься, что я себя извращенкой почувствую. Я, Аленька, нормальная, здоровая, одинокая женщина, без оформленных и неоформленных обязательств. И это нормально – иногда придаваться плотским утехам. И вообще, Верник, ты размышляешь, как девственница из тьмы веков, а сейчас двадцать пятый век на дворе. Календарь смотрела? Так вот! Секс сейчас – это даже не повод для знакомства.