Алисанда

Только после того, как лисьи лапы в десятый раз пронесли меня по вытоптанной дорожке вдоль стены, меня осенило. Блоки, из которых была сложена стена, оказались не очень хорошо пригнаны, застывший раствор, которым они были скреплены, снаружи осыпался. Стена явно была широкой. Я выпустила когти и оценивающе оглядела их. Сойдёт. Что ж, займёмся скалолазанием.

Я подпрыгнула и уцепилась лапами за самый нижний уступ. Повисела немного, внимательно оглядывая стену в поисках следующего подходящего выступа, подтянулась и подобрала задние лапы. Уперевшись ими в камень, я потянулась к следующему выступу. И только тут поняла, как тяжело приходится скалолазам. Раньше я думала, что они просто слабенькие, раз после отвесного подъёма с трудом дышат, но теперь поняла: они очень сильные и выносливые. Потому что я выдохлась на середине подъёма, в общей сложности составлявшего пять-шесть метров. Ехидный Вермерх противно рассмеялся и принялся подкалывать меня, на что я героически постаралась не обращать внимания. Эта противная лошадь ещё получит по заслугам.

Несколько минут изображая огромную муху, присевшую отдохнуть на камешке, я собиралась с мыслями. Тело постепенно пришло в состояние готовности к дальнейшим действиям, дыхание выровнялось. Я собралась с мыслями и духом и полезла дальше, стараясь проявлять осторожность. С приличной высоты я уже нападалась, повторения не хотелось.

С титаническими усилиями я взобралась, наконец, на стену. Моему измученному долгим подъёмом взору предстала панорама города. А ничего так люди живут…

Дома были разные. И покосившиеся халупы, как в посёлке, и богатые особняки двух этажей в высоту. Где-то в центре расположилось величественное строение, напоминавшее одновременно замок и городскую администрацию. Да так оно, наверное, и было. Улочки были чисто подметены, клумбы возле домов пестрели цветами. На единственной видимой мне площади мерно журчал фонтан. Красота. Главе Шультера моё почтение.

Залюбовавшись видом, я совсем выпустила из внимания всё, что творится на стене. Напрасно. Из состояния забытья меня вывел звонкий стук металлических набоек по камню и весёлый смех подвыпивших охранников. Я сорвалась с места и заметалась, не зная, куда мне податься. Ребята запросто могут ради развлечения спустить наглое животное в лице меня со стены, а совершать свободное падение с шести метров без страховки мне не хотелось.

— Эй, смотри-ка! — услышала я. — Вот это тварь!

— Что? — голос второго был хриплый, язык заплетался.

— Зверь какой-то! Погодь-ка… неужто лисица?! — удивлению первого, более трезвого, не было предела.

— Ну лисица, и что? — подбоченилась я, презрительно оглядывая стражников. Меня они заметили, смысла убегать уже не было.

— Говорящая??? — второй, что повыше, широко раскрыл покрасневшие глаза и едва не споткнулся на ровном месте.

— Вот ёлки! Представьте себе! И это не единственное моё отличие от других представителей моего вида! — нет, ну действительно надоели. Кого не встречу, все удивляются. Кроме Изи, конечно.

"Не преувеличивай, удивились всего двое. Джук обиделся", — хихикнул Вермерх.

Стражники захлопали округлившимися глазами и нервно переступили с ноги на ногу, постукивая при этом копьями о землю.

— Креститься будете? — деловито поинтересовалась я.

— Зачем? — хором вопросили они.

Ну, темнота. Не знают даже, наверное, что это значит.

— Ну, открещиваться. Типа там "Свят-свят-свят, сгинь, нечисть поганая!" или "Чур меня, чур!", — пояснила я.

Мужики начали что-то соображать. На лицах отразилось понимание.

— Не, не будем, — после минутного молчания произнёс тот, что потрезвее. — Мы тебя поймаем и к градоправителю отведём, пусть он решает, чего с тобой делать. На шубу жене пустить или на стол отправить, — стражник разразился гомерическим хохотом.

Мне стало не по себе, к горлу подступил комок, не давая сглотнуть. Вот вляпалась. Не, ребята, я на такое не подписывалась. И идти с вами не собираюсь. Ни на шубу жене градоправителя, ни на стол к нему самому.

Теперь настала моя очередь отступать, хлопая округлившимися глазами. Стражники это заметили.

— Да я пошутил, — махнул рукой первый.

Я недоверчиво уставилась на него.

— Правда пошутил. У нас жена градоправителя шубы не носит, она живых зверушек любит. А сам градоправитель мясо не ест, веге… вегета… вегетарианец он. И вообще, чтоб ты знала: говорящие животные в Энтаре неприкосновенны.

— Правда, что ль? — какая удача. Понятно теперь, почему ни Джук, ни эльф с арбалетом не стали нападать на меня, когда я заговорила с ними. Священное животное, как же разумную тварь убивать. Жаль только, что такого обычая нет в Озёрном крае.

— Чтоб мне пусто было! — стражник ударил себя в грудь кулаком.

— А кормить говорящих животных у вас случайно не принято? — с надеждой поинтересовалась я, мгновенно проникнувшись симпатией к двум пьяным типам с копьями наперевес.

— Нет, — стражник снял шлем и поскрёб макушку.

— Печально.

— Ну, разве что ты нам поможешь, а мы тебя угостим чем-нибудь типа свежего мяса. По рукам?

— А что надо сделать?

— Давай не здесь, — стражник понизил голос.