Алисанда

На вылете из телепорта врезаться головой в дерево — так умею только я. Причём ладно это была бы какая-нибудь берёза. Но это оказался дуб, огромный, с жёсткой, испещрённой глубокими трещинами корой и множеством готовых опасть при первом же порыве ветра желудей. С трудом выбравшись из засыпавшей меня кучи, я потянулась, разминая побитое плодами тело, и принюхалась. Запахи хвои, горелого дерева, звериного помёта, нор и какого-то дико вонючего животного ударили в нос, соединившись в такое амбре, что я спешно зарылась мордой в траву, боясь потерять нюх. Неподалёку послышалось злобное похрюкивание. Прикрывая нос лапой, я подняла голову и обернулась на звук. Крупный кабан смотрел на меня с явным негодованием, словно я только что обозвала его маму боровом. Мне такое отношение к себе любимой не понравилось.

— Что вам угодно? — гнусавым голосом поинтересовалась я у кабана, продолжая старательно зажимать нос.

Кабан копнул землю передней ногой. С правилами приличия он явно незнаком. Или просто не умеет говорить. Странно, мне почему-то всегда казалось, что животные понимают друг друга.

"Оно так и есть", — усмехнулся голос у меня в голове. Низкий и немного презрительный. Точно не Айзен.

"Ты попробуй с ним не по-человечески, а по-звериному поговорить", — предложил другой голос, более высокий.

Так, вас уже двое? Где здесь приют для душевнобольных? Я, кажется, съехала с катушек окончательно. Новая психологическая болезнь — растроение личности. Нуждается в изучении и немедленном лечении.

"Размечталась, глупенькая, — хихикнул низкий голос. — Твоё тело живёт отдельно, разум — отдельно, да и мы сами по себе. Поэтому можно со всей серьёзностью, присущей только профессорам ветеринарии, сказать, что у тебя рас-чет-ве-ре-ние личности, причём в особо тяжёлой форме!"

Это плохо.

"Плохо, не плохо — всё одно, беги отсюда!" — взвизгнул высокий голос.

Не успела я сообразить, что да где, как моё тело скакнуло в сторону, пропустив воинственно настроенного кабана мимо. С этими голосами я совсем про него забыла. Устроил тут корриду, понимаете ли.

— К моим желудям, чертовка, не приближайся, а то таких тумаков по кочану надаю, что неделю будешь мозги собирать по всему лесу! — прохрюкал кабан, невежливо повернулся ко мне хвостом и принялся поедать жёлуди, которые сбила я, и, кстати говоря, с помощью своей головы. Да он мне ещё благодарен быть должен за то, что ждать не пришлось, пока они все опадут. Невежда. Мне страстно захотелось укусить кабана.

"Не вздумай! — воскликнули оба голоса одновременно. — А то и вправду потом мозг свой будешь не неделю даже, а месяц собирать!"

Фи, трусы несчастные. Кабанчика испугались.

Голоса обиженно замолкли. Вот и славно.

— Знаешь что, уважаемый, — имитируя грациозную походку, я обошла кабана слева и нагло уселась возле кучи желудей. — Ты мне тут не угрожай, а то как заколдую, что будешь ты лягушкой до самой смерти прыгать.

Кабан даже от еды оторвался. Взгляд его яснее всяких слов показывал, что одна лиса, несмотря на свои внушительные размеры, сейчас пойдёт далеко-далеко, причём будет обязана явиться по указанному адресу в чётко обозначенное время. А чтобы она не заблудилась, он лично задаст ей направление и скорость. Не знаю, про какую именно лису он думал, а я по указанным адресам не хожу, предпочитая самой выбирать маршруты и точки назначения. Поэтому и осталась сидеть, где сидела, не сдвинувшись с места ни на миллиметр.

"Он тебе явно не поверил", — с грустью констатировал высокий голос.

Да я это как-то, знаете ли, сообразила. Придётся показать.

Заклинание на изменение облика вспомнилось достаточно быстро. То была, конечно, не лягушка, а белочка, но всё меньше разрушений. Я зажмурилась, мысленно произнесла заклинание и замерла в ожидании. Эффектной вспышки не последовало, мольбы превратить обратно тоже. Я рискнула открыть сначала один глаз, затем вытаращилась на чудо обоими. Кабан как кабан. Каким был, таким и остался. Только вот угрожающе торчащие клыки и сверкающие яростью глаза наводили на мысль о том, что пора делать…лапы.

"Что мы тебе и попытались втолковать", — поучительным тоном изрёк низкий голос.

Теперь я с тобой согласна.

Не дожидаясь, пока обозлённый зверь пойдёт в атаку, я подскочила, как ужаленная, и кинулась прочь, старательно петляя между деревьями, так что вскоре сама заблудилась. Тогда и остановилась, тяжело дыша. Лапы дрожали от перенапряжения, язык против воли свесился набок. Захотелось лечь и умереть прямо здесь и сейчас. Дышать становилось всё труднее.

"Пройдись, что ли", — посоветовал высокий голос.

Я послушно принялась нарезать круги вокруг высокой сосны. Дыхание постепенно начало восстанавливаться, прошла дрожь и усталость. Умирать резко расхотелось, а вот так брести по кругу оказалось очень приятно. По крайней мере можно было отрешиться от всего и отфильтровать мысли. Чем я и попыталась заняться. Однако это оказалось делом куда более сложным, чем я рассчитывала, поэтому вскоре пришлось прекратить столь бесполезное занятие.