Алиса в стране насильников

– Я могу набить тебя как чучело тигра. А могу вот это запихнуть тебе прямо в глотку надолго, – Томми расстегнул замок на штанах и показал свой большой член. – Что ты предпочитаешь?

Кровь смешалась с грязью на моем теле. Я стояла и от изнеможения, опустошения и боли была не в состоянии думать над вопросом Томми. А он напирал:

– Включай мозги! Говори, что предпочитаешь!

Нет, я не смогла ответить Томми. Слов не было, но все же понимала, что меня здесь не убьют, а вернут Сему.

– Ты не оставила мне выбора, во всяком случае, я сделаю его сам, – сказал Томми.

Мне очень, очень сильно захотелось в туалет. И я выдавила из себя:

– Если не возражаете, пожалуйста, могу я воспользоваться вашим туалетом?

Напарник Томми захохотал, а лицо помощника губернатора покраснело от злости. Он пнул меня, затем прижал спиной к стене, одной рукой придавил грудь, другой схватил за горло и начал душить, пережимая сонную артерию. Глаза мои вылезли из орбит, струя мочи устремилась из письки.

Томми сплюнул, ослабил хватку, прокричал:

– Я убью тебя! Задушу голыми руками! – и опять схватил за горло.

Теряя сознание, я услышала голос помощника:

– Не переборщи! Она чертовски хороша!

– Ты не первая и не последняя, – сказал Томми, когда я пришла в себя. – Я могу убить тебя в любое время, помни об этом.

Он швырнул меня на армейский стол, стащил охотничью куртку и штаны. И продолжил вымещать на мне свою злость сексуально.

Как я понимаю сейчас, "Самая опасная игра" была разработана для тренировки военного персонала на выживание. Но она использовалась также для воздействия на рабов проекта "Монарх" и секты Абрамяна с целью травмирования психики и усиления представления о том, что "негде спрятаться".

Вариации игры были различны, но суть одна – жертву раздевали догола, отпускали в лес, где за ней начинали охоту мужчины с собаками. На огороженной территории поимка жертвы оказывалась лишь вопросом времени. После чего следовали многократные изнасилования и пытки.

Игра стала моим опытом, снившимся мне в повторяющихся снах на протяжении последних лет.

«Самая опасная игра» часто проводилась в Богемской роще при участии агентов ЦРУ, политиков и всех, кто посещал это место ради спортивной охоты на людей. Рокси рассказывала, что и она принимала участие в такой охоте в качестве жертвы.

Пытки и изнасилования после того, как нас ловили, были долгими и мучительными. Всем жертвам при этом объясняли, что будет с рабом, который попытается раскрыть то, что он узнал. Не умеющим хранить тайну обещали неизбежную мучительную смерть.

Во время долгого возвращения домой сразу после охоты я лежала на куче вещей в багажном отделении джипа Сема, чувствуя тошноту и боль от насилия Томми, пыток электрическим током и всего опыта посещения Богемской рощи. Сем остановился у водопада, чтобы «промыть мне мозги от воспоминаний». Я с трудом могла идти через лес к водопаду.

«Боль только на пользу, – вспоминала я слова бывшего духовника и утешала ими себя. – Страдания несут очищение».

Глава 41.

По прибытии домой муж на время оставил меня в покое, а затем отвез для секса с женщиной.

Полная лесбиянка по имени Хил, женщина, по комплекции и внешнему виду очень похожая на мужика, сколотила состояние на продаже недвижимости. Она покупала у Сема дурь. Я видела ее мельком пару раз раньше, хотя мы не общались и не были знакомы.

Хил ожидала нас в номере гостиницы. На вид ей было около сорока лет. Блондинка с большой грудью, которая так и просились наружу из-под тонкой ткани платья.

– Я доставил тебе ту, что просила, – сказал Сем. – Она наверняка тебе понравится. В интимном месте у нее есть татуировка, не хуже твоих.

– Да? – Хил впилась в меня глазами. – А ну, покажи!

В ее голосе звучал призыв к подчинению. Хил смотрела на меня, как на рабыню, но мне не было это неприятно. Я сняла юбку и трусики.

– Боже! – воскликнула Хил. – Какая красивая роза!

Хил рассматривала меня, а я – ее. Лесбиянка была стройна и довольно красива для своих лет. Легкий макияж, примерно моего роста, а мне нравились высокие люди. С ними я меньше ощущала свою ущербность. Подчиняться низкорослым, некрасивым людям было сложнее.

– Ее зовут Алиса, – сказал Сем.

– Алиса? – переспросила Хил, дотрагиваясь до моей татуировки. – Редкое, но красивое имя.

Мне были приятны ее прикосновения.

– Она чистая? – вдруг спросила Хил, имея в виду мое здоровье.

– Конечно, – ответил Сем. – Плюс она прошла обучение в Школе обаяния и запрограммирована на секс.

– Понятно, – сказала Хил как само собой разумеющееся.

Сем покинул нас, а Хил достала из бара бутылку вина и налила в два стакана. Я пригубила напиток, вкусный, с легким цветочным ароматом. Уютная, расслабляющая обстановка погасила мою нервозность.

Хил допила вино, поставила пустой бокал на столик, похлопала рукой по кровати, указывая мне лечь и еще раз показать лобок. А сама она быстро сняла с себя нейлоновые трусики и колготки.

– Сегодня я тебя соблазню, – облизываясь, сказала Хил. – Будешь послушной девочкой, связывать не стану. Прогнись, пожалуйста!