Алиса в стране насильников

Во вступительном к церемонии слове жена Муна, не помню сейчас, как ее звали, рассказывала о том, что впервые «Церемония благословения» состоялась в 1961 году. Тогда узы брака по благословению преподобного Муна заключили всего 36 пар. Все они были последователями «Церкви объединения». Сейчас на церемониях присутствуют иногда по тысяче и более пар. Теперь они проводятся не только в Сеуле, но и в Европе, Америке.

– Мой помощник зачитает список пар, те, кого вызвали, должны выходить к сцене и произносить брачный обет. Таким образом, сегодня будут созданы шестьсот новых семей – будущее этой планеты, – закончила свою речь жена Муна.

Вокруг нас с Семом было много пар разного возраста. Я заметила, что некоторые мужчины украдкой поглядывали на меня. Наверное, я выделялась на фоне остальных женщин своим ростом, коротким платьем и длинными открытыми ногами, а также невинным взглядом.

Мужчины были разными: маленького роста и высокие, с густыми шевелюрами и совсем лысые. Очень толстые и худые. Но для меня не существовало никого. Кроме одного – моего единственного и неповторимого Сема.

Невесты в некоторых парах были заметно моложе своих женихов.

Я услышала, как мужчина в костюме католического священника начал громко зачитывать фамилии из длинного списка. Вызванные поочередно выходили к сцене.

Я устала стоять и переминаться с ноги на ногу, меня все больше мучила жажда, захотелось вдруг в туалет. Я стыдилась своего желания и решила терпеть до окончания церемонии во что бы то ни стало.

Рядом с нами стояла примечательная пара. Низенькая молоденькая миниатюрная девушка азиатской наружности и пожилой широкоплечий белый мужчина. Он был выше ее более чем на голову и старше, по крайней мере, в два раза. Его лысый череп странным образом гармонировал с седеющей покладистой бородой. Рядом с таким мужчиной новобрачная казалась маленькой девочкой, находящейся под присмотром строгого отца. Но в ее взгляде, брошенном на этого мужика, я сумела уловить уйму заискивания и желания угодить. Хотя, по сути, и я была такой же в отношении Билла. Но в тот счастливый день с меня словно спали все его наваждения. Я могла думать и наблюдать.

Мы стояли молча в ожидании своей очереди, во время церемонии не принято разговаривать, чтобы не было лишнего шума. И вот я услышала наши имена. Сем взял меня за руку и быстро повел сквозь толпу. Взоры присутствующих были обращены на нашу красивую пару. Наверное, некоторые завидовали нашей молодости и красоте.

У сцены священник в соответствии с ритуалом спросил меня:

– Готова ли ты, Алиса Старкофф, принять над собой власть Самуэля Абрамяна и его заботу о тебе?

– Да! – уверенно ответила я и посмотрела на Сема.

– Готов ли ты, Самуэль Абрамян, принять под свою руку Алису Старкофф, вкупе со всеми правами и ответственностью, которые она вверяет тебе?

– Да! – твердо ответил Сем.

Теперь в дело вступила жена Муна:

– Правом, данным мне его превосходительством, преподобным Сан Сен Муном, в соответствии с Божьим выбором я объявляю вас мужем и женой!

Она обмакнул кисть в тазик со святой водой и окропил нас. А ее помощник читал уже другие имена.

Волна блаженства вновь прошла по всему моему телу. Вот и свершилось то, о чем месяц назад я не могла даже мечтать! Теперь я была замужем за этим красавцем. Прощай, дядя Билл, со всеми твоими извращениями и большим неприятным членом.

Осталось дождаться только окончания церемонии и общего благословения.

– Это брак между нами двумя, ты пообещаешь мне, что будешь чтить меня и повиноваться, пока смерть не разлучит нас, – сказал мне Сем при выходе из церкви.

Конечно, я обещала, у меня не было сомнений, что стану послушной и верной женой. Я забрала у поджидавшего нас Билла коробки с подарками и радостно попрощалась со своим бывшим попечителем.

Глава 24.

Самуэль происходил из древнего армянского рода. Его отца убили, когда мальчику исполнилось десять лет. Заказное покушение, которое так и осталось нераскрытым. Лет через семь умерла и мама Сема. Смерть родителей оказалась еще одним звеном, сблизившим нас.

Отец Сема был одним из руководителей нашего Ордена Просветленных. Он имел в собственности особняк, где и жил со своей семьей. После смерти родителей здание перешло к их единственному сыну, который рос под присмотром няни и служанок.

Трехэтажный дом мужа поразил меня своей роскошью и убранством. Сем предпочитал жить на втором этаже. Здесь были его спальня, гостиная, несколько кабинетов, еще одна спальня, которая стала моей, две туалетные комнаты с необычной для меня компьютеризированной сантехникой с автоматическим смывом, шампунями и гелями для душа известной косметической фирмы. На третьем этаже был оборудован спортивный зал, на первом – комнаты для гостей и прислуги.

Кроме нас в таком огромном доме в день нашего бракосочетания больше никого не было. Никаких гостей, никакой прислуги: Сем отпустил кухарку и горничную. Показав дом, Сем велел мне одеть подаренные им платье и туфли. Он включил яркий, почти как на съемках, свет, долго любовался моим мерцающим нарядом.