Алиса

Когда я села, НН, как ни в чем не бывало, принялась рассказывать мне нюансы произношения некоторых фраз в разных испаноязычных странах. Попа гудела, и мне было довольно сложно сосредоточиться на словах женщины. Пару раз я не смогла поддержать диалог на испанском, и репетиторша сочла это моей невнимательностью. Тогда она подошла к вазе в углу и достала самый толстый прут, который там был. «Вот так и икебана!» – подумала я и тут же примерила эту сорокасантиметровую палку к своим ягодицам.

От одних только мыслей о предстоящей экзекуции с применением этого орудия мне стало немного больно. А когда НН стукнула прутом по столу рядом с моей рукой, у меня внутри все сжалось, и я почему-то выпрямила спину, будто пытаясь стать идеальной во всем. Остаток занятия я была максимально сосредоточена и сконцентрирована, за что моя персональная наставница меня даже похвалила. К моему удивлению, благодаря страху я смогла собраться и, была этим обязана именно перспективе более жестокого и болезненного наказания. Дискомфорт на раздраженных ягодицах мне почти удалось не замечать, но к концу занятия стали немного мерзнуть босые ноги на полу.

– На сегодня хватит, вставай! – Объявила НН. – Обопрись на стол и нагнись, я проверю твою попу! Прогни спину! – Командовала она, а я послушно выполняла ее приказы. – Все хорошо, красивая розовая попка, уже к утру следов не останется! – Констатировала она.

– Спасибо. – Сказала я и сама не поняла за что именно поблагодарила ее: то ли за отсутствие следов, то ли за занятие, то ли что-то другое.

– Всегда помни о том, что я тебе говорила раньше и всегда внимательно вслушивайся в слова. Тогда занятия будут приносить тебе только приятные ощущения. – Как-то двусмысленно произнесла женщина.

Когда я подошла к входной двери, то вопросительно посмотрела на репетиторшу, держа в руках джинсы и колготки.

– Я повторяю, еще раз: дома ничего кроме чулок на твоих ногах быть не должно!

– А как же…

– Это твои проблемы, вперед! – С этими словами она открыла дверь и просто вытолкнула меня наружу. Вслед за мной на лестничную площадку полетели остальные вещи, в том числе сапоги и сумочка. В считанные секунды я оказалась по другую сторону двери в одних трусиках и свитере, абсолютно не ожидая подобного развития событий. Тут же почувствовала и обжигающий холод голого бетона под ногами. Но моральные неудобства оказались сильнее физических ведь напротив меня чернел дверной глазок соседней квартиры. Лифты и лестница находились за поворотом, поэтому опасаться приходилось только наблюдателей из квартиры напротив. Я судорожно стала натягивать на себя джинсы и сапоги, оценив, что лучше замерзнуть без колготок, чем быть обнаруженной соседями в таком виде.

Я почему-то совсем не помню свои мысли и ощущения, после того занятия. Видимо, холод произвел на меня более сильное впечатление, чем манипуляции НН. Хотя сейчас я вновь не могу понять, почему же я все-таки позволила совершить с собой подобное, вновь не сказали ничего родителям, да и вообще продолжила ходить на эти «занятия».

По дороге домой я сильно продрогла, поэтому через несколько дней, когда градусник вновь показывал температуру не выше минут пятнадцати, я вновь надела джинсы, но предусмотрительно под ними уже были натянуты чулки. Единственное, что я не учла во время подготовки к занятию, чулки у меня оказались не самого приличного вида. Будучи купленными из озорства, они были черного цвета и состояли из крупной шестиугольной клетки. В сумочке лежала юбка, доходящая мне до середины бедра.

Придя к НН на десять минут раньше, выйдя из лифта, я тут же направилась на лестницу, где можно было быстро переодеться, а появление посторонних людей легко отслеживалось громких эхом от их шагов. Я быстро стянула сапоги, затем джинсы, чувствуя, как снова мерзнут мои ноги, натянула юбку, а затем снова надела сапожки. Честно говоря, зимние сапоги, с торчащим наружу мехом, вместе с юбкой и чулками смотрелись довольно глупо. Я не учла и еще один момент: мне некуда было положить джинсы, поэтому я просто перекинула их через сумку.

НН довольно быстро открыла дверь и тут же придирчиво осмотрела меня снизу доверху. Заметив джинсы, свисающие с сумки она улыбнулась и произнесла:

– Ну что ж, проходи. – Когда я прошла внутрь и снова стала расстегивать сапоги, женщина добавила: – Я вижу, ты начинаешь хорошо усваивать материал. Продолжай в том же духе и в институте в деканате на тебя появится положительная характеристика. Положительный отзыв могут услышать и твои родители, думаю, это для тебя даже важнее оценок в институте. – Я молча подняла светящиеся от радости глаза на преподавателя, давая понять, что она раскусила меня. – Проходи в комнату.

Обстановка была уже привычной: полный минимализм во всем. Только лишь толстый прут стоял не в вазе, а лежал на диване, там, где его и оставила женщина несколько дней назад. Она процокала по паркету каблуками дорогих туфель и села на свое привычное место.