Алина

– Две полоски… Две полоски… – А потом начинает повышать голос: – Вот скажи мне… Вот скажи, я что, блин, специалист по полоскам? А? Я тебя как спросил? А? «Что показывает тест»! А ты мне про полоски!!! Две, сука! Да хоть двадцать две! Я тебя о чем спросил, а?

– Заткнись!

– Ты чё сказала, сука? Иди сюда!

Он делает резкое движение рукой, в которой у него бутылка, часть жидкости выплескивается на пол. Он кричит:

– Черт!

Из бутылки вытекает пена.

– Вася, угомонись! Мне не до игр.

– Зато мне до игр! Мне охрененно до игр! Показывает тут какие-то полоски…

Он садится на кровать, делает несколько больших глотков из горлышка, шумно выдыхает, ставит бутылку на пол и говорит:

– Вот так и отметим.

Ты садишься рядом и молчишь. Вы оба смотрите на противоположную стену. Через минуту он спрашивает:

– Кто отец?

Ты отвечаешь, по-прежнему не глядя на него:

– Вася, ты дурак?

Вася вскакивает с кровати, начинает ходить по комнате и рассуждать:

– Так… значит, у нас два варианта… два варианта… Либо рожать, либо не… А давай не будем рожать! Я все устрою, врачей там, все это, чё там надо, все сделают… А чё, я думаю…

– Я не сделаю аборт, – прерываешь ты его.

Он стоит с открытым от удивления ртом и смотрит на тебя:

– К..как ты сказала?

– Я не буду делать аборт. Я уже все решила.

– Решила она! А со вторым участником процесса посоветоваться не забыла?..

Вася берет с пола бутылку и пьет.

– Решила она… Решила… Ладно, еще посмотрим. Батю с мамкой порадую, а там видно будет. Благословения просить пойду, можно сказать. А чё, выйдешь за меня, а?!

Он разражается хохотом, бросает бутылку на пол, и из нее выливаются остатки шампанского…

Запись от 28 марта 2016 года

– Семья их – отец, мать и трое детей, два брата и сестра. Ну, братья-то они не совсем: мать у них одна, но старший от другого мужчины. От какого-то эфиопа, что ли… В общем, негра. Не знаю. Так говорят. Скорее всего так и есть, потому что внешность у Диниса – именно через «и», думаю, его нарочно так назвали – внешность у него вообще не русская: смуглый такой, губы большие. Там вообще очень мутная история была…

(Она замолкает. Затем продолжает.)

– Не знаю… Может, я зря это все рассказываю… Про их семейную клоаку…

(Пауза.)

– Но без этого, наверное, не обойтись. Чтоб понять, как я там себя ощущала. Как я ненавидела все это, их всех. И себя вместе с ними. Господи… Как я себя ненавижу…

(Пауза.)

– Все дело в их матери. Ирина Сергеевна. Если бы не ее папочка, его деньги и влияние, вообще ничего не было бы. Так бы и работал мой свекор инженеришкой на заводе, а по вечерам сочинял бы песни, которые никто бы никогда не услышал. Он же музыкант еще. Недоделанный. Прямо кладезь талантов… Извините… Нельзя так, наверное… (Нервно смеется.) Да, им можно, мне нельзя. Хоть здесь оторвусь. (Нервно смеется.) Ладно. Слушайте дальше. В общем, отец этой моей, можно сказать, второй мамы, Ирины Сергеевны, был в свое время то ли послом, то ли кем-то там где-то Африке. Я не сильно в этом понимаю, но он большой партийной шишкой был. Не знаю, как ему это удалось. Но вроде бы сам добился. А он из Москвы. И женился в Москве. А через несколько лет после свадьбы они переехали в эту… Эфиопию, что ли. Неважно. Какая разница. В Африку, короче… (Смеется.) Знаете, с географией у меня всегда не складывалось. В школе у нас учитель был, вызовет к доске на карте страны показывать, а я не могу вспомнить. Стою и улыбаюсь ему. (Смеется.) Не знаю, что он там думал, но в итоге двойки не ставил. А сам симпатичный был. Девочки вообще это с детства отмечают. И таким мужественным казался. (Смеется.) «Детство, детство, ты куда бежишь…» Помните такую песню, да?

(Она замолкает. Затем продолжает.)

– Так… На чем я остановилась? Учитель географии меня сбил. (Смеется.)

– Про Африку.