Алиби с гулькин нос

— Может быть, к вам приходил кто-то после моего визита? — уточнила Лариса.

— Никто! — коротко бросил Виталий Георгиевич. — Никто. Потом только приходили… Из милиции. Про Зинку… спрашивали.

Ее… отравил кто-то. Я честно все рассказал — выгнал, давно не видел, знать не знаю.

Про вас — ни слова! Ни слова! Соседки говорили, правда, болтушки эти… Что вы ко мне приходили. Милиционерам, в смысле.

Они спрашивали — кто, что. Я сказал — родственница моя! — Святский с победным видом взмахнул рукой и поджал губы. — Они — к соседкам. Те говорят — дома был!

Никуда не ходил! Полное алиби!

И Святский гордо вздернул свой шустрый нос.

— Еще вопросы есть? — подмигнув Ларисе, спросил он, явно рассчитывая на ответ «нет».

— Есть, — разочаровала его Лариса. — Вы в прошлый раз говорили мне про одного клиента. На «Шевроле». И советовали обратиться к Зинке по этому вопросу. Но Зинки больше нет, поэтому я обращаюсь к вам. Вы должны постараться вспомнить этого человека. Особенно его лицо, как можно подробнее.

— Так это… Я ведь… Не Ломброзо, — снова захихикал спившийся переводчик. — И потом я… рисовать не умею.

— Этого и не нужно. Мы с вами составим фоторобот. В милиции, — уточнила Лариса.

Святский нервно засуетился.

— М-мы так не договаривались! — погрозил он Ларисе пальцем. — Не договаривались! Это насилие! Я… никуда не поеду!

— А чего же вы все-таки боитесь? — холодно спросила Лариса.

— Так это… Зинку-то… Отравили. Могут и меня… чего доброго… Укокошить.

— А вы не предполагаете, кто это мог сделать? — вкрадчиво спросила Лариса.

— Увы, май леди… Увы! — широко развел руками Святский.

— Интуиция разведчика вам ничего не подсказывает? — подстегнула его Лариса.

— Подсказывать, может, и подсказывает… — неопределенно сказал Виталий Георгиевич. — Но зачем… наводить тень… на плетень? Может, это и не он вовсе?

— Кто — он?

Святский вытянул губы трубочкой.

— Ну, вы ж не зря про того… на «Шевроле» спрашиваете. Вот он, наверное, и догадался.

— Как же он мог догадаться, если вы, по вашим же словам, никому не говорили о нашей беседе?

— Так, может… Следил он. За вами, — уточнил Святский.

— А вы что, видели его?

— Ноу, ноу! — замотал головой Святский. — Просто… подумал… как разведчик.

Кстати, вы не замечали за собой «хвост»?

— Вроде бы нет, хотя и не сосредотачивала на этом внимание, — призналась Лариса.

— Это очень плохо! Очень плохо! — поджав губы, завертел головой Святский, получивший возможность хоть в чем-то доказать свою значимость. — В нашем деле об этом нельзя забывать! Вам нужно учиться! Я могу… дать вам несколько уроков. Садитесь, пишите… Азы сотрудника наружного наблюдения, — продиктовал он, видимо, название лекции.

— Знаете что, давайте все же теорию оставим на потом, — остановила его Лариса, — а сейчас займемся практикой. Собирайтесь. Мы с вами едем в милицию. Составлять фоторобот. Заодно как опытный разведчик проследите, нет ли за нами «хвоста».

…Через два часа после того, как Лариса привезла Святского в городское Управление внутренних дел, фоторобот был составлен. Правда, Виталий Георгиевич измотал все нервы мужиковатой женщине-сержанту, которая сидела за компьютером. У нее, видимо, и так жизнь была не сахар, а тут еще этот синюшного вида мужик, строящий из себя умного. Лариса заслужила скептический взгляд Карташова, который только собрался уезжать домой, как его снова напрягла старая боевая подруга.

— Свидетель, конечно, надежный, нечего сказать, — хмыкнул подполковник, оглядев Святского. — Кстати, почему вы не занимаетесь Сидельниковым?

— А я что, уже в вашем подчинении? — не осталась в долгу Лариса.

— Нет, просто мне кажется, что эта версия наиболее реальна.

— Может быть, ты и прав, но я буду действовать последовательно. Хотя Сидельниковым обязательно займусь после отработки нынешней версии. Если она окажется несостоятельной или если дело зайдет в тупик…

А ты пока, пожалуйста, дай мне дополнительные сведения об этом Сидельникове.

— Что ты подразумеваешь под дополнительными сведениями? — сдвинул брови подполковник.

— Его образ жизни, привычки, характер, — стала перечислять Лариса.

— Ну, этого я не знаю. Я вообще сообщил тебе все, что знал.

— А с женой он сейчас живет? И где он вообще живет?

— Живет в районе Соколовой горы, адрес могу достать, если хочешь. Насчет отношений с женой не в курсе.

На этом их разговор закончился, а результатом всего этого предприятия стал портрет некоего человека лет тридцати двух. На портрете, составленном с помощью Святского, лицо выглядело неживым. И вообще ничем не примечательным. Но Виталий Георгиевич, всмотревшись в лист бумаги, безапелляционно заявил, бросая короткие резкие фразы:

— Он! Прямо как живой! Вылитый! Вы не волнуйтесь, у меня все как в разведке! Все чисто! Ноу проблем!