Алиби на одну ночь

«В девках ты уже засиделась прочно, — говорила Тамара Сергеевна. — Ладно, дело твое. Но рожать надо, пока сама молодая и мы еще не совсем старики. А то дождешься момента, когда мы с отцом уже и помочь тебе не сможем». — «Ты предлагаешь мне стать матерью-одиночкой? — смеялась Саша. — Родить от первого встречного?» — «Зачем от первого встречного? — увещевала ее Тамара Сергеевна. — Что, у тебя поклонников не было?» — «Поклонники-то были, — парировала дочь. — Но замуж меня пока звал только Макс Штаубе». — «Ну, и за чем же дело стало? — возмущалась мать. — Лучшего зятя я и представить себе не могу. Видела бы ты, как он лепит пельмени!» — «Ага! — теряла терпение Саша. — Он переедет из Гамбурга в Питер и будет каждый вечер готовить пельмени! Он — бизнесмен, мама! Ты понимаешь, что это значит: биз-нес-мен? В России западному человеку заниматься бизнесом невозможно. Его здесь моментально разведут!» — «Где ты набралась таких выражений? — строго спрашивала Тамара Сергеевна. — И потом: зачем ему переезжать сюда? Поезжай к нему сама. В цивилизованную страну. Хоть посмотришь, что это такое. Мы бы к вам в гости ездили. Думаю, работу ты и там себе найдешь». — «Я патриотка», — бормотала на это Саша и уходила в свою комнату.

Из раздумий девушку вывела желтая «шестерка», резко затормозившая перед капотом ее «ауди». Бросив взгляд в зеркало, Саша увидела наезжающий на нее сзади черный «мерседес» с тонированными стеклами. Рассчитывая на опытность его водителя, она надавила на педаль тормоза и, остановившись в полуметре от заднего бампера «шестерки», почти сразу почувствовала толчок сзади. «Черт!» — выругалась телеведущая и, включив «аварийку», вышла из машины.

Одна из фар «лупоглазого» была разбита. Сашина новенькая любимица отделалась легче, несколькими царапинами. Девушка провела рукой по бамперу — слава Богу, серьезной вмятины нет, — а потом опасливо оглянулась: вот вылезет сейчас из «мерса» бандит здоровенный, как с ним объясняться? А «шестерки» уже и след простыл… Саша попыталась хоть номер ее в памяти восстановить, но не смогла. «Ауди» застрахована, «мерс», наверное, тоже, но чем черт не шутит?..

В этот момент водительская дверца «мерседеса» распахнулась, из нее показалась женская нога в дорогой остроносой туфле на высокой шпильке и осторожно стала на промерзший асфальт. Разглядеть саму ногу изумленная Саша не смогла — ее прикрывал длинный черный подол, на котором играли тревожные темно-красные блики. Прошло еще некоторое время, прежде чем из машины выбралась стройная темноволосая женщина. Сначала она внимательно оглядела и расправила свое вечернее платье, поверх которого был накинут черный норковый жакет, и лишь затем бросила взгляд на разбитую фару.

— Ну почему это должно было произойти именно сегодня? — тихо сказала женщина, не обращаясь ни к кому.

— С вашей манерой не соблюдать дистанцию это могло произойти когда угодно, — проворчала Саша, соображая: где она могла раньше видеть эту шикарную даму? Этот голос был ей определенно знаком.

— Да? — рассеянно проговорила хозяйка «мерседеса». — Вы собираетесь вызывать ГАИ?

— Нет, — телеведущая пожала плечами. — У меня нет к вам особых претензий.

— Послушайте… — начала женщина, переводя, наконец, взгляд с разбитой фары на Сашу. И вдруг, прищурившись, спросила: — Мы где-то встречались?

В этот момент Саша ее узнала. Хозяйкой черного «мерса» была ее бывшая университетская преподавательница Веденеева. Она преподавала на факультете журналистики английский, и Саша проучилась у нее два года, прежде чем Веденеева ушла из университета. Телеведущая вспомнила, что студенты ее не особенно любили, поскольку сдать Веденеевой зачет с первого раза считалось крупной удачей. За прошедшие годы преподавательница сильно изменилась. В университете она внешне мало отличалась от своих студентов. Теперь же перед Сашей стояла настоящая дама в шикарном вечернем наряде.

— Виктория Львовна? — Саша подумала, что вряд ли Веденеева узнает в ней, проработавшей на телевидении три года, бывшую полноватую студентку с длинной косой.

Но она ошибалась.

— Вы, кажется, у меня учились? — спросила Виктория. — На филфаке?

— На журналистике. — Решив больше не мучить бывшую преподавательницу, Саша назвала свое имя и фамилию.

— Теперь вспомнила, — засмеялась Веденеева. — Вы очень похорошели! Видите, я даже не сразу вас узнала, хотя у меня неплохая зрительная память… Но что же теперь делать? Я не могу ехать на такой машине!

— Почему? — удивилась Саша. — Я уверена, что ваш «мерседес» заведется.

— Конечно, заведется! Но дело в том, что я еду на праздник… Послушайте, а вы не могли бы отвезти меня? Я заплачу…

Саша неопределенно пожала плечами. По своему поняв ее жест, Веденеева сказала:

— Это не очень далеко, под Зеленогорском.

Даже при удачном стечении обстоятельств ехать по зимней дороге до Зеленогорска придется почти час, а потом еще час обратно. Потеряв столько времени, она не успеет ни навестить Миловскую, ни просмотреть монтаж завтрашних «Криминальных хроник». Ни даже толком подготовиться к утреннему прямому эфиру. Девушка покачала головой: