Алиби Магдалены

Илия всматривается в таинственную Японию сквозь окна авто. По двойному мосту, через узкий канал, машина въезжает в величественные ворота дивного замка, окруженного рвами. Карие глаза Илии загораются плутовским огоньком. Это приключение ей очень нравится. Переводчик Марина выходит из авто. И это настораживает Илию. А очкастый Сиро Сано через множество дверей ведет Илию в приятный зал, с креслами в розовый скромный цветочек. Предлагает присесть. Сам исчезает.

– Небось, это зал приема важных гостей. Кучеряво живут! – рассматривает интерьер изумленная Илия. –Но как же без переводчика? Проходит несколько минут, вдруг открывается потайная дверь. И седой мужчина, в строгом костюме, в низких поклонах, пятится в зал, где сидит Илия. Это секретарь важной персоны. У него длинное, как огурец, лицо, с седыми бровями. Он молод, но совсем бел.

–Редкий экземплярчик! Японский альбинос! Ха! Белый Огурец. И этого я вылечу, верну на его кожу меланина-мысленно куражится Илия.

Белый Огурец, не переставая бить челом, пятится к двери и растворяется за ней.

В зал является секретный пациент. Это женщина. Еще молодая, милая, с персиковым румянцем на лице, в современном платье английского покроя. Жемчуг на белой шее и в ушах, жемчуг белков лучистых темных глаз. Она вежливо здоровается. Илия вскакивает с кресла, с интересом глядя на вошедшую. Илия видит живость и в очах японки. Это то самое обоюдное любопытство, которое не спрятать за искусственной сдержанностью. А сияние глаз не потушить намеренно. Оно светит против желания. Искренняя улыбка японки изгибает ее сочные губы в легкой асимметрии, что придает ей необычайного шарма.

Зовут ее Миюки, что означает красивое счастье. Жена какого-то очень высокопоставленного мужа, как понимает Илия. Небось, важная персона! А все это окружение? Дворцовые хоромы! Шик-блеск! Краун с рояль-салоном! Сидения из шерсти! Секретарь Белый Огурец! – эмоции беснуются в глазах Илии.

Миюки конклюдентно, взмахом руки, усмиряет Илию в кресло. Сама присаживается, напротив. Она вежлива, но скрытна. Она открывается лишь в том, что у нее проблема. Она никак не может зачать ребенка. Медицина бессильна. Миюки говорит с Илией без переводчика. Японка знает русский язык! На удивленный вопрос Илии о русском языке Миюки улыбается. Оказывается, в детстве она жила в Москве, с родителями дипломатами. Илия по простоте души начинает расспросы. Но Миюки тут же закрывается, как та устрица. Лишь выдавая минимум известий. Но человеку-рентгену Илии не надо много рассказывать. Она и сама, своим чутьем и способностями, добытыми с илистого дна реки Пяндж, а после с песчаного дна Японского моря, прочитывает свою пациентку без особого труда.

В глубинах умных глаз японки Илия распознает огромный таинственный мир, с тревогой и неуверенностью. Она видит эту женщину, смиренно стоящую на коленях в позе просителя перед…Нет, это не икона, привычная миру. Это шкатулка синего бархата. Шкатулка закрыта на замочек. Сквозь синий бархат шкатулки Илия различает блеклые очертания веревки с бусинами, в виде эмбрионов. И это священное сокровище, на дне шкатулки, очень редко видит свет. Иногда раз в столетие. Илия удивляется. Странные люди! Молиться бусам! Если бы Илия полистала историю Японии, то узнала бы кое-что любопытное. В шкатулке хранилось ожерелье из драгоценных камней. «Магатама». Святое сокровище, посланное на землю той самой мифологической богиней солнца Аматерасу. Прародительницей всех японцев. Япона-Матерью!

Целых шесть лет, со дня замужества, Миюки молилась этой святыне. Просила сына. Ведь, наследование в стране, где восходит солнце, передается только по мужской линии.

В этом высочайшем доме многие годы рождались лишь девочки, непригодные для роли солнечного властителя, божественного отпрыска Аматерасу. Девочки, в обязанность которых, с самой древности, входили лишь немногие церемонии. Судейство в конкурсе чтецов поэзии. Кормление японского домашнего животного. Того самого легендарного и прожорливого тутового шелкопряда, жившего еще со времен Аматерасу. Как поговаривает мифология, богиня Аматерасу изобрела не только способы возделывания риса, но и технологию получения шелка из этого звереныша. Дворцовые девчонки воспринимали кормление шелкопряда, почти как соревнование. У кого шелкопряд превращался в самую крупную махровую бабочку, тот и выигрывал.