Альянсы

Первым испытуемым грифоном должен был стать старый самец Золотистый, безоговорочно, самый большой из пойманных эльфами зверей. Его было сложнее всего контролировать из-за его размера и силы. Приручение его облегчило бы эльфам жизнь.

Эльхана хотела стать первым связанным всадником, но причина, по которой она хотела сделать это, была совершенно той же, по которой остальные отказались позволить это. Она не должна была стать пробным шаром. Если что-то пойдет не так, она могла быть ранена, а может, и убита. Даже Портиос возражал. Он тихо сказал ей несколько слов, и она больше не настаивала, отойдя в сторонку.

Кериан удивили покорность Эльханы и сентиментальность Портиоса. Пока остальные продолжали пререкаться, она подошла к Эльхане. Прежде, чем она спросила, что произошло между ними, Эльхана рассказала ей, огрубляя голос, пародируя хриплый тон Портиоса: «Приберегите свое благородное самопожертвование, леди. Здесь требуется воин».

Кериан, было, запротестовала, но Эльхана сказала: «Он прав». — На ее губах появилась печальная улыбка. — «Хотя мое желание резко ответить ему за подобные слова не стало от этого меньше. Я подумала, лучше избавить себя от искушения».

Прения закончились. Самар будет первым, кто попробует привязку. Кериан не спорила. Она собиралась взять себе одного из зверей, но ей не требовалось быть первой. Выглядевший очень довольным, Самар отправился готовиться.

Солнце должно было зайти через несколько часов. Над восточными пиками вздымались облака, чисто пурпурные внизу и розовые вверху. Не предвещают ли они дождь, подумала Кериан. Ее праздные размышления были прерваны приказом Портиоса.

«Мне нужна кровь грифона — стакан. Свежая, не из туши». — Он сунул ей глиняную чашу.

Она вырвала чашу у него из руки и направилась прочь. Пока Кериан шла, на ее лице промелькнула улыбка. То, что она не спорила, так поразило Портиоса, что он едва не выронил чашу.

Стакан был всего лишь пятой частью литра. Ни одно животное не умрет от такой потери. После устроенного Гитантасом из-за этого занудства, она собиралась заставить его собрать кровь.

Она нашла его возле загона с грифонами. При ее приближении он быстро встал. Его трое помощников, очнувшись от дремоты, медленно последовали его примеру.

«Время», — сказала Кериан, протягивая глиняную чашу. — «Орексасу нужен стакан свежей крови грифона».

Он уставился на емкость. — «И все?»

«И все».

Он взял чашу и вытащил меч. Прежде, чем она остановила его, Гитантас запрыгнул в загон — не в ту часть, где содержался самый маленький, годовалый грифон, но туда, где пребывали лишь зрелые особи. Все грифоны спали, лежа, сунув головы под связанные крылья. Грифонам стреножили обе пары их опасных лап и туго связали клювы широкими кожаными лентами.

Кериан зашипела, чтобы он остановился, но было слишком поздно. При неожиданном появлении Гитантаса, головы грифонов в унисон поднялись, и существа принялись следить за ним глазами хищников. Не обращая внимания на остальных, Гитантас направился прямо к самому старому самцу, Золотистому. Самец хрипел глубоко в груди. Этот звук заставил Гитантаса остановиться, но лишь на мгновение. Он поднял меч.

«Это может быть больно», — сообщил Гитантас зверю, — «но тому есть причина».

Он наклонился, вытянув меч, собираясь пустить кровь из шеи животного. У грифона на этот счет была другая идея. Стреноженный, со связанными крыльями и в наморднике, тем не менее, он оказал сопротивление, ударив Гитантаса прямо в грудь своей тяжелой головой. Молодой эльф опрокинулся назад и жестко приземлился на каменистую землю.

Кериан встала над ним. — «Что, по-твоему, ты делаешь?»

«Выполняю приказы», — тяжело дыша, ответил он.

Она помогла ему сесть. Похоже, ничего не было сломано, так что он осторожно поднялся. Они оба внимательно посмотрели на гордого грифона.

Над грядой, где был разбит лагерь эльфов, сформировалась обширная чаша пурпурно-черных облаков. Вокруг ее нижнего края просматривалось синее небо, но наверху масса облаков казалась монолитной. В ней мерцали молнии, но они не сопровождались громом. Особенно яркая вспышка отразилась красным в больших глазах грифона. Даже у Кериан сработало благоразумие.

«Выбери другого», — посоветовала она. — «Этот слишком сильный».

«У него тоже будет железная голова». — Гитантас потер ребра. — «Но он даст мне кровь. Почему бы самому сильному в стае не пролить кровь ради остальных?»

Он подобрал меч и обошел бдительного зверя. Тот лежал на левом боку, тяжелые львиные бедра синхронно дергались.

«Не волнуйся, Железная Голова», — успокаивающе сказал Гитантас. — «Ты едва почувствуешь».

Одним взмахом меча, он сделал неглубокий порез сквозь туго натянутые на бедре зверя мех и кожу. Струйкой побежала темная кровь. Грифон поднял к небу клюв и пронзительно закричал сквозь кляп.

Гитантас протянул к ране чашу. Кровь быстро полилась в нее. Когда она наполнилась до краев, он убрал ее. Он позвал своих троих помощников позаботиться о ране грифона, а затем вместе с Львицей медленно удалились.