Альянс бунта

Но я не могу сосредоточиться на этом. Не здесь. Не сейчас. Все это и так достаточно тяжело. Я допиваю остатки своего напитка, морщась от того, что алкоголь прожигает путь к моему желудку, и затем говорю то, что мне нужно сказать.

— Я не буду ждать год. Не сейчас. Вы знаете, что я не могу. Мне нужно ваше разрешение.

Он смотрит на меня безучастно.

— Разрешение на что?

— Вы издеваетесь надо мной?

— Разрешение на оплодотворение моей дочери? — спрашивает он. — Потому что, похоже, ты уже это сделал.

— Роберт, вы совсем спятили, если думаете, что сейчас я в таком состоянии, чтобы заниматься подобным дерьмом. Я делаю все возможное, чтобы быть уважительным…

— Но ты был не очень уважителен, когда засовывал ребенка в живот моей дочери, не так ли?

Раз Миссисипи.

Два Миссисипи.

Три Миссисипи.

Я жестом прошу еще одну порцию виски.

Четыре Миссисипи.

Блядь, кто сказал, что подсчеты охлаждают пыл? Они, черт возьми, врали. В мире не найдется столько «Миссисипи», чтобы погасить пламя внутри меня.

Барменша пододвигает ко мне бокал, и я опрокидываю спиртное в себя, не заботясь о том, что Роберт меня видит. Когда опускаю пустой бокал, все мое внимание сосредотачивается на отце Чейз.

— Вы закончили?

Он корчит гримасу.

— Хорошо. Я не хотел, чтобы это произошло. И точно не делал этого специально. Теперь вы дадите мне свое разрешение попросить Чейз выйти за меня замуж, или я выйду отсюда и попрошу ее без этого?

— Я все еще думаю, что тебе стоит подождать.

— Зачем? Пока она не станет размером с дом? Пока нашему ребенку не исполнится пять лет? Пока мы не выйдем на пенсию во Флориде и вы, наконец, не окочуритесь?

— Ух. Это было немного грубо!

— А вам не кажется, что вы были немного грубы со мной? — Я разражаюсь язвительным смехом.

— Ладно. Да, наверное, ты прав. Я просто волнуюсь, вот и все. Пресли — моя единственная дочь…

— Вы думаете, что я не буду заботиться о ней? Что не буду зарабатывать достаточно, чтобы ей было комфортно?

— Дело не в этом.

— Или думаете, что я сделаю ее несчастной?

Он делает паузу, затем неохотно говорит:

— Нет. По какой-то причине ты, кажется, делаешь ее очень счастливой. Сомневаюсь, что это изменится.

— Вы думаете, я буду изменять? Лгать? Надоем ей?

— Нет. Ничего подобного.

— Тогда в чем же дело? Какое оправдание тому, что вы не даете свое согласие?

— Она потеряла свои подростковые годы, Пакс! Мой собственный сын лишил ее их. В те годы, когда она должна была гулять, веселиться с друзьями, изучать жизнь и выяснять, кем хочет быть, к ней приставали самым жестоким и ужасным образом, прямо у меня под носом. У нее отняли невинность. И продолжали отнимать снова и снова. Она так быстро выросла, потому что у нее не было выбора. Я просто хочу… хочу, чтобы она вернула себе ту часть того времени. Для себя. Я хочу, чтобы она вела себя соответственно своему возрасту. Пресли должна наслаждаться колледжем. Быть свободной, дикой и полной радости. Если она выйдет за тебя замуж, что тогда? Она станет женой в восемнадцать лет? Даже двадцать — это слишком рано. Слишком!

— Но она станет матерью. Ребенок может помешать вашим «диким и свободным» планам в отношении нее, вам не кажется?

Роберт собирается что-то сказать. Открывает рот, но останавливает себя. Затем отводит взгляд вправо, в сторону фотозоны юности Чейз. На его лице мелькает целая серия эмоций, но все их трудно определить и назвать.

— Что? Вам нечего сказать по этому поводу? Хотите, чтобы ваш внук рос с матерью-тусовщицей. Пусть вступает в женское общество и напивается до потери сознания каждый вечер без всякой, блядь, причины, а вам в итоге придется присматривать за ребенком…

— Господи! Ради всего святого, будь благоразумен, Пакс. Не будет никакого ребенка, ясно? Не будет, если у меня есть право голоса. Пресли знает, что для нее лучше, и это не рождение ребенка в восемнадцать лет, когда у нее еще не было шанса на жизнь, понятно. Она…

— О чем, черт возьми, вы говорите? — Я замираю на месте. Мой голос тих, но вопрос, который я только что задал, гремит у меня в ушах.

— Я говорил с Пресли. Она знает, что я всегда поддержу ее. Нет ничего плохого в том, что она принимает решение, которое отвечает ее будущему. Это выгодно и тебе. Только подумай на секунду, как будет выглядеть твоя жизнь с новорожденным. Ты что, думаешь, что сможешь путешествовать по всему миру с этим Кроссом, участвуя в фотосессиях? Конечно, нет. Тебе придется купить дом, остепениться и привыкнуть к тому, что ты прикован к…

— Вы сказали ей избавиться от него? — шепчу я.

— Не говори так. Это очевидный выход из положения. Разве ты не сторонник выбора? Пресли слишком умна, чтобы…

— Конечно, я, блядь, за выбор! Да что с вами такое? — шиплю я. — Пресли может принять любое решение. И я буду тем, кто ее поддержит. Я буду держать ее за руку, несмотря ни на что. Вы… — Горячая, кислая желчь обжигает мне горло. — Вы сказали ей не обсуждать это со мной? Сказали ей, чтобы она просто разобралась с ситуацией до того, как я смогу ее остановить?