Альянс бунта

Коридор тянется, как в драматическом фильме ужасов. Какого хрена у меня так вспотели ладони? Мы втроем останавливаемся перед дверью Чейз. Полуоторванные наклейки с Гарри Стайлзом покрывают облупившуюся краску. О, Господи, почему мое горло сжимается? Почему…

— Ты будешь стучать, или это сделать мне? — спрашивает Элоди.

Я вздрагиваю, глядя на нее краем глаза.

— Я собираюсь это сделать. Через секунду. Я просто…

— Не торопишься, блядь, — бормочет Рэн себе под нос.

Я поднимаю руку, собираясь постучать, но не успеваю — дверь распахивается, и там стоит она. Мой Огонь. Пресли Мария Уиттон Чейз, во всем своем рыжеволосом великолепии. На ней сине-черная клетчатая фланелевая рубашка, в которой я ее раньше не видел. На ней она смотрится массивно. Судя по сапогам, подбитым мехом, Чейз собирается на улицу. Если это так, то она точно не должна быть в штанах для йоги. Или облегающей черной майке на бретельках под рубашкой.

Ее лицо бледнеет, когда девушка понимает, кто стоит перед дверью ее комнаты; рот открывается и закрывается, глаза вдвое больше обычного, она похожа на карикатурную версию самой себя, пытающуюся осмыслить увиденное.

— Прес! — Элоди бросается обнимать свою подругу. — Боже мой, как я рада тебя видеть!

Чейз на секунду замирает, затем машинально обхватывает Элоди, не сводя с меня глаз. Она обретает дар речи, и слова, слетающие с ее губ, звучат странно. Слишком высоко. С придыханием.

— Ребята. Что… какого черта вы здесь делаете?

— Хороший вопрос, — бормочет Рэн.

Я ничего не говорю. Не могу отвести взгляд от девушки, в которую влюбился еще в Нью-Гэмпшире. И чувствую исходящий от нее страх с расстояния в пару метров. Слово «тревога» даже близко не подходит к этому состоянию — она в ужасе. И теперь я понимаю это. И понимаю, почему.

— Пакс? Эй, Земля — Паксу? — Элоди перестала обнимать Чейз. Она пристально смотрит на меня, тычет пальцем в руку.

Чувствую на себе ее пристальный взгляд, но переключить внимание на нее невозможно. Я застыл на месте, охваченный необъяснимой паникой.

— Не будь грубым. Разве ты не собираешься поздороваться со своей девушкой? — уговаривает Элоди. — Видишь, все в порядке. Он чертовски беспокоился о тебе. Не переставал говорить о том, что хотел бы повидаться с тобой, пока мы, в конце концов, все не решили просто сесть в самолет. И вот мы здесь, и с Пресли все в порядке, Пакс. Ты в порядке. Я в порядке. С Рэном все в порядке. У всех все в порядке!

Сглатываю комок в горле размером с мячик для гольфа, но это не избавляет меня от жгучей боли, которую я там чувствую.

— Не все в порядке, не так ли, Пресли? — говорю я, и мой голос звучит хрипло.

Ее глаза блестят, в них наворачиваются слезы, когда она протягивает руку, пытаясь взять меня за руки.

— Пакс, пожалуйста. Не надо. Не сходи с ума… — Она прерывает себя, когда я отступаю назад, за пределы ее досягаемости.

Между нами начинает образовываться невидимая стена. Та самая стена, которая раньше стояла между мной и внешним миром — стена, которую я слишком хорошо знаю. Она, как знакомый, давно потерянный друг, обнимает меня, когда все возвращается на место.

— Мне нужно подышать воздухом, — хриплю я.

— Пакс, нет! Давай просто поговорим об этом! — умоляет Пресли.

— Кто-нибудь может объяснить, что, блядь, происходит? — требует Рэн. — Вы все ведете себя как ненормальные. Я не понимаю, в чем проблема.

Конечно, не понимает. С чего бы это? Рэн смотрит только на свою Малышку Эль. Он видит, что Чейз стоит там целая и невредимая, и не удосужился присмотреться повнимательнее. А вот Элоди — да. И я тоже. Если бы Рэн потрудился по-настоящему взглянуть на Чейз, то сразу бы заметил причину, по которой Элоди поправила рубашку Чейз, когда та отстранилась от нее. Он бы увидел небольшую, но заметную выпуклость ее обычно плоского живота. Увидел бы, что она, черт возьми, беременна.

ГЛАВА 10

РЭН

Современная медицина — удивительная вещь. Менее ста лет назад женщины прибегали к всевозможным ненадежным способам предохранения от беременности, а когда они неизменно оказывались безуспешными, рисковали выпить безумный отвар ядовитых растений, чтобы избавиться от нежеланного ребенка. Но даже это не было надежным средством. Подпольные аборты убивали столько же женщин, скольким и помогали, и даже зная о такой возможности, они все равно умоляли сделать им эту варварскую процедуру, лишь бы не приносить ребенка в мир, где его невозможно было содержать.

Сегодня ситуация, к счастью, изменилась. Начнем с того, что существуют высокоэффективные средства контроля рождаемости. Презервативы. Вот почему моя кровь кипит, обжигая вены, когда я спешу за Паксом в кафе, куда он только что забежал. Я следую за ним, мгновенно вспотев в своей безразмерной куртке, когда жар из кухни ударяет мне в лицо, и шиплю, как ошпаренная кошка, когда бросаюсь в кабинку напротив своего друга.

— Ты долбанный идиот, — заявляю я.

Пакс окидывает меня взглядом, таким жестоким и кровавым, что волосы на затылке встают дыбом.

— Будь очень осторожен с тем, что скажешь дальше, — шипит он.