Альянс

Гараниил не понимал, как это вообще возможно. Он не верил, что имперцы способны на предательство, а ничем другим то, что происходило в настощее время, не назовешь. Он четко знал, что предать имперцы не могут но… Почему же, тогда они просто стоят и ничего не делают? Эльф взглянул в глаза человеку, с которым они разделили не одну тарелку супа и не одну краюху хлеба. Там не было ни злорадства, ни обреченности, ни стыда. А это могло означать только то, что этот человек не собирался предавать эльфов ни по собственной воле, ни по приказу вышестоящих командиров, ни даже по приказу самого императора. Не потому, что не хотел, а потому, что таких приказов просто не поступало. Ведь, тогда в глазах этого человека отразились бы его истинные чувства. Но почему, тогда он стоит и ничего не делает? Почему не спасает?

«СТОП!!! А это, что такое? Что промелькнуло в глазах его друга? Радость? Гордость? Нет… Это была зависть. Но чему же он завидует?

Точно!!! Вот я осел!!! Имперцы все до единого обучаются искусству убийства. Это так. Они очень много времени проводят на тренировках, но применять им эти знания и навыки негде. Поэтому, они и завидуют тем, кто побывал в смертельной схватке. Завидуют по белому, без злобы.

Гараниил помнит, с какой завистью и восхищением часть имперцев, не побывавших в смертельной схватке, смотрит на тех имперцев, что побывали в сражении возле границ светлого эльфийского леса. Вот и сейчас, они завидуют, что я один сражаюсь с таким количеством врагов, спасая свою возлюбленную, которая после ее спасения, без сомнения будет мне благодарна.» — подумал Гараниил и воспрял духом.

Он попытался вырваться, но у него не получилось. Держали его крепко, а оружие забрали. И тут черный рыцарь, что стоял рядом с тем человеком, на которого смотрел эльф, достал свой двуручный меч и швырнул его. Первым делом Гараниил решил, что собираются добить его, чтобы он не попал в руки врагов, но тут же отмел эту мысль. И в подтверждение этому, меч вонзился во врага, держащего правую руку, пронзив того насквозь даже через доспехи.

Эльф высвободил руку и, ухватившись правой рукой за эфес двуручника, рванул его со всей силы и махнул им вертикально перед собой. Два тела, держащие Гараниилу ноги, рухнули на землю разрубленные пополам. Следующим стал тот, кто держал левую руку. Только его Гараниил не разрубил, он проткнул этого недоноска и рванулся к тем, кто уже поднял Нинатиэль и собирался ее унести. Несколько тел рухнули на землю порубленные.

Да, двуручный меч тяжел для эльфа и они ими никогда не пользуются, но для эльфа-имперца он не тяжелее обычного меча. Да еще и не прошли даром уроки управления мЕхом, оружием которого был двуручник. Гараниил рубил и кромсал, он даже умудрялся защищаться этим мечом от магии. Не от всей конечно, но от ледяных стрел, небольших огнешаров и другой магии первого и второго уровней.

Довольно быстро эльф расчистил вокруг них с Нинатиэль полянку, и, подхватив ее левой рукой, начал пробиваться к имперцам. Получалось у него это довольно не плохо, пока противники не бросили отступать и не решили уже не захватывать эльфов, а просто-напрсто убить. Вот тут Гараниилу пришлось туго, он опустил свою возлюбленную на землю и разрубил одним взмахом опутывавшие ее сети проволоку. Вторым взмахом он разрубил цепи кандалов. Подхватив Нинатиэль, Гараниил подпрыгнул над врагами слегка в сторону, чтобы не попасть под вражеские заклинания, способные их буить, и, резко крутанувшись, кинул Нинатиэль в сторону имперцев. Кто-то особо шустрый из врагов все же додумался и высоко подпрыгнул. Точнее попытался высоко подпрыгнуть, но, как только его голова возвысилась над головами остальных, в нее тут же прилетел гномий болт, чем и сбил уже мертвое тело с траектории полета Нинатиэль.

В результате, эльфийку все-таки поймали имперцы, а не противник. И, как только это произошло, наблюдавшие за боем имперцы, ринулись на оставшегося врага.

Гараниил, приземлившись, слега успокоился. Жизнь любимой вне опасности. Теперь, как говорит император, можно «ломать крушить и рвать на части».

Королевство Мирдрамар. Лагерь наемников.

Бывший убийца, а ныне командир большого отряда наемников, берущегося за любые заказы, Виланд смерть зашел в свой шатер и увидел на своем столе конверт. Сказать, что он удивился, не сказать ничего. Никто без его разрешения не может заходить в его шатер, охрана даже близко никого к шатру не подпустит. И охранники стоят по периметру.

Виланд вышел наружу и поинтересовался у старшего охраны:

— Ко мне в шатер кто-то входил?

— Нет, как вы и велели мы никого не пропускали. Никто и не пытался войти за всю смену моего дежурства.