Алгоритм судьбы

Свет фонаря анаконде не понравился. Гигантская рептилия закинула голову, словно делая кувырок назад, и ушла в воду блестящей дугой. Замелькало, засверкало гнутое бревно змеиного тела, расширяясь до толщины в обхват, сужаясь до пожарного шланга, и пропало, утянулся без всплеска кончик хвоста, и только круги воды отмечали движение чудовища.

– Ушла… – тихо сказал Савельев.

– Метров десять, да?!

– Да больше… Видал, голова какая? Как у хорошего быка! А пасть? И тебя заглотнула бы, и меня на пару, и ещё бы место осталось. Для десерта!

Успокоившись немного и отойдя от впечатления встречи, Кнуров спросил:

– Как выбираться будем?

– А тут одна дорога, – ответил Алексей Дмитрии, – вниз по реке. Соорудим плот и поплывём…

– А у нас топора нет.

– А зачем нам топор? Вон сколько на корабле всяких сфе-робаллонов! Будут как поплавки… Поставим на них раму, настил сообразим, и вперёд! Нас-то сюда тоже почти что из космоса сбросили – суборбитальный полет! Расстыковались в верхней точке, и – фьюить. Стратолёт на базу, а мы вниз… Сказали: субмарину вышлют за нами за всеми, а только как она по Альпухаре поднимется? Мелко! Так что спустимся к Амазонке, там глубина, там нас и подберут… По Атлантике целый флот прёт, наш Верховный главнокомандующий его в Антарктиду послал, лёд делить будем.

– Антарктическая война?

– Она самая. Адмирал Зенков авианосцами рулит, а генерал Жданов над морпехами и десантом поставлен.

– Что, и генерала услали? – усмехнулся Тимофей.

– А то! Вдруг да шлёпнут конкурента?

– Не дождутся! А модуль ваш… всё уже? Не полетит больше?

– А он этого и не умеет. Его сбрасывают, он снижается, падает, подрабатывает движками, выпускает парашют… Наш в болото плюхнулся. Потонул уже, наверное… М-да… Шёл бы ты спать, Тима. Чего тут двоим делать?

– Нет, так несправедливо!

Савельев отмахнулся.

– Я человек старый, – сказал он, – пенсионер… Бессонницей маюсь. Топай отсюда, сказал!

Кнуров со стыдной радостью подчинился насилию…

С самого утра началось строительство плота.

– Тимка! – заорал Царёв. – Пошли со мной. Поможешь баллон снять.

Кнуров с готовностью помочь и с боязнью попасться в зубы какой-нибудь хищной твари вошёл в воду, пробираясь к хвосту «Бурана».

– А что делать? – спросил он.

– Держи вот тут, – сказал Царёв, – а я его отсюда… – поднатужившись, он оттянул сферобаллон ломиком. – Стукни по растяжке! Вон возьми молоток у Серого.

Кнуров взял и стукнул. Растяжка прогнулась. Он добавил.

– Во-во! – подбодрил его Царёв. – Пошло!

Общими усилиями они выломали сферобаллон и скатили на берег.

– Осторожно! – завопил Гоцкало. – Чуть меня не задавил!

– Одним Серым больше, – ответил Царёв, скалясь, – одним меньше!

– Мирозданию, Серёга, это всё по фигу, – философски заметил Дроздов, волоча два тонких ствола.

– А мне-то нет! – ворчал Гоцкало. – Я к себе привык…

– Клади сюда! – распорядился Жуков, укладывая на песок пару обрубков.

– Квадратом увяжем? – уточнил Дроздов.

– Ну!

Кнуров, придерживая, скатил на бережок второй баллон и включился в монтажные работы. «Монтажники» переговаривались:

– А поперечину будем класть?

– Повдоль? А зачем?

– Да нет, по диагонали! Так или так! Чтоб крепче было!

– А мы сейчас откосинами углы укрепим!

– Хилько! Эй! Наруби ещё лиан!

– Щас я… А вон, Ашот уже тащит. Ашот, давай сюда!

– Тимка, придержи… Ногой наступи! Во…

– Затягивай, затягивай! Прямым узлом!

– А я каким?

– А ты – бантиком!

Всей бригадой «плотогоны» подняли раму, сработанную из стволов и стволиков, и опустили её на качавшиеся в воде сфе-робаллоны.

– Подбей, подбей… Во!

– Всё, по месту стоит.

– Привязываем за патрубки!

– А держаться будут?

– Да куда они денутся?

Пока Тимофей с Жуковым и Гоцкало стелили на палубу плота листы облицовки, снятой в отсеках, Царёв с Подоляном укрепили по краям высокие шесты. Женщины сшили вместе накидки-хамелеонки, а Черкасов с Дроздовым растянули маскирующий полог на шестах – и от солнца защита, и от дождя, и от чересчур любопытных ИСЗ[29]. Хилько с Чантри, как временно нетрудоспособные, сочиняли рулевое весло.

Прошёл ещё час, минул второй, и Савельев, критически хмыкая, осмотрел импровизированное средство передвижения.

– Грузимся! – крикнул он.

– А назвать? – спросила Рита. – Надо нашему плотику имя дать!

Подполковник почесал в затылке и спросил:

– Рому никто не хочет?

Вся команда дружно покачала головой. Тогда Савельев достал бутылку «Гавана клаб» и хлопнул её о выступавший из воды сферобаллон.

– Сим крещу тебя на вечные времена, – торжественно провозгласил он, – и имя тебе «Жангада»! Звучит? – спросил Александр Дмитрич обычным голосом.

– Звучит! – согласился Дроздов. – Ну, что? Всё?

– Отчаливаем!

Все поднялись на борт, рассевшись вокруг низенькой мачты, на носу и на корме, а спецназовцы шестами вытолкнули плот на стрежень. Плавное течение подхватило «Жангаду» и понесло…

Кнуров отстоял вахту, тягая рулевое весло на пару с Царёвым, и присел на носу, удобно привалившись к тюкам с ценными приборами, снятыми с «Бурана». Клод приползла к нему и пристроилась рядом, под бочок. Тимофей рассеянно обнял её.