Алгоритм смерти

Однако Ник на мгновение опоздал, поскольку Макэлрой, также услышавший эту декларацию намерений, уже выдернул шнур и почувствовал, как веревка, скреплявшая предохранительные рычаги шоковых гранат под кевларовой каской, освободилась, и в следующую секунду прогремел взрыв, громкий и резкий, многократно усиленный в своей действенности собирательным эффектом каски — да еще придавленной тяжестью пуленепробиваемых бронежилетов, — которая направила всю энергию вниз, сквозь стекло, разодрав толстый плексиглас, превратив его в облачко мельчайших сверкающих брызг, подобных капелькам воды, и открыв дыру с неровными краями, похожую на прорубь во льду.

Казалось, разорвался артиллерийский снаряд. Кевларовая каска отправилась на орбиту; грохот шоковых гранат, специально созданных для этой цели, усиленный в двенадцать раз, словно острыми иглами вонзился в барабанные перепонки всех, кто находился поблизости, а от ударной волны и последующей вибрации содрогнулась земля.

Еще не оправившись от звона в ушах, Макэлрой уже схватил винтовку и через мгновение занял положение с упором у края окна, глядя в оптический прицел на затянутое дымом внутреннее пространство комплекса. В том, что он увидел, не было ничего определенного: клубящееся марево, нечто абстрактное. Далеко внизу заложники разом поднялись и бросились врассыпную, а по периметру толпы вспышки, частая дробь выстрелов, шоковая волна энергии, свидетельствующие о том, что боевики открыли огонь. Еще через секунду другой снайпер, с биноклем, уже кричал:

— На два часа, вижу боевика, вспышки выстрела. Дейв, на два часа!

Макэлрой мысленно представил себе циферблат, прикинул, где находится соответствующее деление, развернулся и увидел вспышки, увидел тощего чернокожего парня в черном и арабском платке, выпускающего пулю за пулей из своего «калашникова»; вспышки выстрелов озаряли лицо юнца, показывая его возбуждение, радость, наслаждение. Он стрелял с бедра в мечущуюся толпу перед собой, и Макэлрой навел перекрестие ему на переносицу — десятикратное увеличение показало лицо так же отчетливо, словно на экране телевизора, да еще высокой четкости, — он вспомнил, что стреляет вниз, поэтому опустил винтовку примерно на угловую минуту, и тут винтовка дернулась у него в руках; он выстрелил инстинктивно, не дожидаясь приказа, указательный палец правой руки принял решение самостоятельно, и Макэлрой записал на свой счет первого убитого врага: пуля раскроила боевику голову, выбрасывая черную пенистую жидкость, у него подогнулись ноги, и он упал на пол, тяжело, навсегда.

— Чистое попадание! — воскликнул наблюдатель.

Макэлрой стремительно выполнил ритуал передергивания затвора, резко вверх, резко назад, стреляная гильза вылетела в сторону, словно горячий пирожок из духовки, выпеченный мамой, затем резко вперед, мягко вниз.

— Переходи на десять часов, вижу вспышки, их двое, убей их, Дейв, завали обоих!

Макэлрой развернулся, увидел в окуляре прицела быстрое мельтешение, нашел в конце лихорадочного перехода через пространство цель, почувствовал, что взял слишком низко и у него нет времени искать голову, и его более сообразительный палец послал пулю весом сто семьдесят пять гран с полым наконечником боевику в грудь, чтобы та отправилась по нисходящей траектории, раскрылась подобно зонтику или стальному цветку с острыми как бритва лепестками, отыскала сердце и взорвала его, что она и сделала, и результатом стала мгновенная смерть.

— Рядом с ним, рядом с ним, рядом с ним! — продолжал кричать наблюдатель, и Макэлрой выбросил стреляную гильзу, дослал в патронник новый патрон и нашел свою следующую цель, как раз в тот момент, когда парень откликнулся на смерть своего напарника и, подняв взгляд, увидел прямо над собой футах в ста снайпера с винтовкой.

Через какую-то долю секунды тот уже исчез, скрылся под навесом балкона второго этажа, и Макэлрой ощутил волну стонущего отчаяния.

— Найди мне цели! — крикнул он.

— Ищу, ищу, ищу! — ответил наблюдатель.

— О нет!.. — пробормотал мистер Джирарди.

Над крышей огромного здания распустившимся цветком сверкнула яркая вспышка, вслед за которой послышался треск взрыва.

Внезапно повсюду вокруг закипела бурная деятельность.

Казалось, взрыв гальванизировал всех до одного, и через считаные секунды мимо бежали люди, машины срывались с мест, и даже вертолеты, зависшие в небе, клюнули вниз. Со стороны комплекса донеслись звуки, хоть и приглушенные, которые могли быть только выстрелами.

— Я надеялся, что все улажено, — растерянно промолвил мистер Джирарди.

— Наверное, что-то пошло наперекосяк, — предположила его жена.

— Я полагал, все кончено, — сказал мистер Джирарди, — и теперь вот это…

Все до одного боевики услышали в наушниках вопль имама.

— Мои паломники! — бушевал тот. — Пришло время отомстить за грехи крестоносцев и за смерть Святого воина! Убейте неверных, убейте всех до одного, мои храбрые воины, очистите мир от этой заразы и скверны!