Алгебраист

К. с ними не было. Солдаты, разгромившие гнездо, избили К. Ее на три недели поместили в тюремно-больничный корабль, а в день своего освобождения она зарезалась осколком стекла.

Правду Фассин узнал только через несколько месяцев. К. отправили в кошмарное зновидение. Кто-то пришедший вместе с полицейскими (а может, кто-то из них сам умел работать с аппаратурой зновидений) обнаружил, что она все еще плавает, еще не вышла из своего погружения, и изменил установки травмализатора и вспомогатора, а другие тем временем били ее. У того, кто перенастроил травмализатор, вероятно, был чип, заготовленный для таких случаев. После этого они оставили ее, окровавленную и связанную, в каком-то ускоренном кошмаре, где царили ужас, насилие и пытки.

Они были разъединены, занимались другими — и в основном более важными — вещами, когда удалось выяснить все это. Говорили об иске, следствии, протесте.

Фассин вернулся на Глантин и записался на вводный наблюдательский курс через один семестр. После этого он вернулся на орбы, затем посетил Бугитаун в Сепекте, опять вел бурную жизнь — пьянствовал, накачивался наркотиками, веселился, трахался напропалую, а потом (не сразу, постепенно, осторожно) стал наводить справки, потерся в нужных местах, стал встречаться с кое-какими людьми. Он явно прошел несколько проверок, даже не зная об этом, и в один прекрасный день его познакомили с девушкой, которая назвалась Аун Лисе.

— Фассин!

Он проснулся, услышав свое имя. Каюта на Третьей Ярости. Все еще темно, как ночью. Какие-то стуки. Экран показывал четыре часа. Экран был красный и мигал. Кто-то его зовет?

— Что? — сказал он, скинул с себя ремни и, поднявшись с кровати, поплыл к центру каюты.

— Херв Апсил, — сказал голос. Голос, похожий на голос Апсила, когда тот бывал возбужден или расстроен. — У нас неприятности. Похоже на атаку.

Черт побери! Фассин натянул на себя одежду, дал команду «полный свет».

— Этот жуткий шум, холера его забери, — это что, сигнал тревоги?

— Верно.

— Ты в командном пункте?

— Да.

— И кто это, по-твоему?

Шкафчик, над которым замигала лампочка, развернулся на своей оси, открыв запасной скафандр.

— Не знаю. Два корабля уже уничтожены. Надевайте э-костюм и…

Огни — все тревожные огни — замигали. Экран погас. Кабина сотряслась. В ванной что-то рухнуло с громким треском.

— Чувствуете, да? Вы все еще здесь? — сказал Апсил.

— Чувствую и здесь, — ответил Фассин, глядя на э-костюм в шкафчике.

— Одевайтесь и спускайтесь по шахте в убежище. — Апсил помолчал. — Вы меня слышите? — Еще одна пауза. — Фасс?

— Слышу. — Фассин принялся стаскивать с себя одежду. — А ты что будешь делать, Херв?

— Мы оба будем делать одно и то же.

Кабина снова заходила ходуном. Воздух затрясся, как желе.

Тревожная сигнализация выключилась, но так, что энтузиазма у Фассина не прибавилось. Экран мигнул и издал хрип. Фассин вытащил э-костюм из шкафчика.

— Как дела в главном ангаре? — спросил он.

— Целехонек. Нас, похоже, атакуют из-за Наскерона.

— Значит, в центре мы будем ближе к зоне обстрела, — сказал Фассин.

Что это — утечка? Он услышал шипение воздуха, застегнул воротник э-костюма у себя на шее и дал развернуться гелевому шлему. На несколько мгновений все вокруг потеряло четкость, погрузилось в тишину, потом он решил, что ситуация еще не критическая, и открыл щели, чтобы дышать, говорить и слышать. Лицевая часть шлема стала почти совсем прозрачной.

— Это только сейчас, — согласился Апсил. — Если направление их ударов не изменится, то через два часа мы окажемся точно на траверсе огня.

Фассин вошел в э-костюм и потянул его вверх, соединив с воротником, потом, пыхтя, сделал несколько движений, приноравливаясь к одеянию. На самом деле оно было довольно удобным.

— И ты именно это и собираешься делать, Херв? Сидеть, прижав уши, вместе со всеми остальными, словно мышь в норе, и надеяться, что кот уйдет?

— Таков приказ.

— Я знаю. Догадайся, что я хочу сделать.

Последовала пауза. Еще один сильный удар сотряс каюту. Главная дверь распахнулась внутрь и заходила ходуном; за дверью Фассин увидел сходной люк. Пауза продолжалась.

— Херв? — позвал он и оглянулся — не нужно ли взять что-нибудь с собой. Нет, ничего. — Херв?

— Встретимся там.

На подсвеченном сбоку лике Наскерона что-то вспыхнуло, и в этом ярком сине-голубом свете ангар превратился в беспорядочную мозаику ярко сверкающих поверхностей и черных как смоль теней. Фассин вздрогнул. Свет быстро потускнел, став желто-оранжевым; между луной и Наскероном засияло маленькое гаснущее солнце.

Херв Апсил опередил его. Он махнул Фассину и легко прыгнул на восемь метров, к открытому носовому отсеку челнока, затем исчез внутри. Люк закрылся.

— Херв, — сказал Фассин, опробуя переговорное устройство скафандра.

Ответа не последовало. Он неторопливыми прыжками двинулся к открытому люку трюма. Полковник Хазеренс уже была там: высокий диск ее скафандра парил чуть выше поверхности пола, точно под тем самым местом, которое она занимала в прошлый раз.

— Смотритель Таак! Я предполагала, что вы предпримете нечто подобное! — прокричала она.