Alexandr

- А че не суметь то?

О какие у нас казаки ученые попались. И карты умеет читать. И с самим Суворовым как со своим общается. Позицию поляки выбрали крайне удачно, чтобы атаковать их, придется форсировать реку. А это уже предвещало не мало проблем. И хоть речка была мелкая, но местность вокруг нее была заболоченная.

Едва начало светать, полки выдвинулись в сторону Крупчиц.

Пятого числа мы уже подошли к Тростянице. А шестого утром, в 8 часов Суворов разворачивать корпус в боевой порядок. Войско было поставлено на линии двор Перки - Паевщина. Середину составляли 12 батальонов пехоты генерала Буксгевдена. Это были, считая справа: инфлянтские егеря - 2 батальона, белорусские егеря - 2, херсонские гренадеры - 4, азовские мушкетеры - 2 и рижские - 2 батальона. На флангах стояла кавалерия: на правом - 26 эскадронов генерала Шевича, на левом - переяславский конноегерский полк (10 эскадронов) генерала Исленева. Резервом командовал бригадир Владычин. Резерв состоял из 5 эскадронов глуховских карабинеров, и артиллерии, которой2 командовал я. Нас прикрывали две роты гренадер. В этом бою было решено использовать четырнадцать стволов артиллерии, те которые мы пристреляли и которые имели новые системы прицеливания.

После построения мы начали незамедлительно двигаться вперед. Опасаясь, чтобы польская конная гвардия, выдвинутая за Тростяницу, не фланкировала, Суворов бросил на нее свой левый фланг. Егеря Исленьева попытались окружить поляков, но гвадейские части не зря носили это звание. Резко развернувшись, они вырвались из окружения и отошли за речку, втянув переяславцев под огонь польской артиллерии. Кроме того, не зная бродов, они вязли в болоте. О дальнейшем продвижении не могло быть и речи. Поэтому переяславцы были вынуждены отступить со значительными потерями. Правда, при этом выполнив основную задачу, отогналь конную польскую гвардию. Точно выяснилось, что болота перед польскими позициями непроходимы для кавалерии. Тогда Суворов решил связать поляков своим центром, пехоте которого приказал провести главное наступление на левый фланг поляков, а кавалерии - обойти польские позиции с двух сторон.

В 9-м часу пехота Буксгевдена стала перед деревней Перки, кавалерия Шевича - между пехотой и выступающим на полкилометра изгибом Мухавца, а Исленьев разместился в километре с небольшим южнее деревни. Зато на восточном ее краю стоял резерв вместе с артиллерией корпуса. Маневр начинал обозначаться, русские вошли в зону обстрела польской артиллерии.

Русские приступили к исполнению маневра. От глаз поляков их заслонял лес, но трудности были сильные: на участке от Перок до Мухавца столпилась 9-тысячная масса людей, да так тесно, что не могла тронуться с места. Чтобы выйти из этого положения, на другую сторону реки были переброшены полки александрийский, мариупольский, а также половина ольвиопольских гусаров (всего 13 эскадронов), которые направились на Залузье-Савицкое, чтобы обойти устье Тростяницы и ниже его, форсировав Мухавец, через Филипповичи ударить в тылы поляков. Одновременно пехота Буксгевдена с полками черниговских и кинбурнских карабинеров, другая половина гусар и часть казаков на фланге должны были форсировать Тростяницу на участке между Ходосами и Рыковичами, собираясь, таким образом, напасть на польский фланг.

Тем временем Владычин приказал установить артиллерию на холмах, возле Ходосов. Разместив все четырнадцать стволов, мы обнаружили что нам открылась неплохая позиция.

- Алексей Андреевич, видите на правом фланге нашим дают ляхи прикурить. Надо накрыть их артиллерию, на том фланге, а затем ударим по их правому флангу, - это был мой первый опыт военных действий, и я очень сильно волновался. Если честно, то мандраж начался еще вчера вечером, когда я с Суворовым ходил на рекогносцировку, и увидел множество огней в лагере неприятеля. Затем еще было отступление от передового отряда польских конногвардейцев, находившихся по этой стороне Тростяницы. Когда слез с коня в лагере, то почувствовал, что ноги от дрожи меня не держат, и так, на подгибающихся пошел к себе в палатку. Тут на пути встретил хорунжего Степана Хабалова и старшего урядника Егора Шелихова, которые были из моего личного отряда казаков.

- Ваше высочество, может чарочку, - предложил мне Егор. Пьянствовать мне совсем не хотелось, к тому же завтра меня ожидал первый мой бой.

- Первый бой чай? - словно угадал мои мысли Егор.

Мы уже заходили в палатку, казаки, не спрашивая разрешения зашли со мной.

- Ничего, у всех бывает в первый раз, - это уже Степан, - я тоже когда по первой на осман ходил... это, короче коленки так тряслись, что с лошади падал, - выразился он. - Выпейте чарку, заснете хорошо, а бой будет, вся тряска сама то и выйдет. Так то.

Я решил последовать совету своих опытных телохранителей и сушил чашку залпом. Это было совсем не вино, но видимо в силу моего состояния я проглотил самогон и не поморщился. Тепло прошлось по всему телу, голова зашумела и я и вправду успокоился.

- Спасибо други, я на боковую.