Аlexandr

И вот, казалось бы, мечта исполнена. Я, каким-то сверхъестественным методом, попал в золотой вер Российской Империи. И даже в корпус генерал-фельдмаршала Суворова, князя Рымника, попал. Мало того, не просто в пехоту. Я гренадер, мать вашу, элита российского войска, если брать пехоту. Но в этот момент я, почему-то совсем не рад этому. Может дело в том, что я не полковник, не майор и даже не капитан. Я прапорщик. А как говорил Петр Первый, курица не птица, женщина не человек, а прапорщик не офицер. Вот и я недоофицер, причем произведен совсем недавно, во время марша из под Варшавы. Мой предшественник помер от острых желудочных болей, вызванных наличием зубьев от крестьянских вил, не предусмотренных природой в конструкции человека. Прапорщик почему то решил, что он неотразим и ненаказуем. Но отец поруганной девушки, в одной из деревенек, где мы останавливались, так не считал. Наш капитан, граф Михайлов, недолго думая назначил меня на освободившуюся должность. Я даже шпагой, или на крайний случай саблей не обзавелся. Как обычный унтер с ружьем гоняю. Но я все равно не доволен. А может дело в том, что я стою в первом батальоне, который находится в первой линии. Или то что я стою во второй шеренге. Это конечно лучше, чем находиться в первой, но осознание, что по тебе будут стрелять из пушек, совсем не вселял в меня оптимизма.

Сам факт попадания в другое время, меня, любителя фантастики в жанре альтернативной истории, не поверг в шок. Точнее, шок был, но я быстро с ним справился. Конечно, я хотел бы попасть в тело молодого императора Александра, а не в прапорщика Илью Сазонова. Нет, конечно я не жалуюсь. Я не крепостной, и не какой-нибудь рабочий на мануфактуре, где-нибудь на Урале. Мой отец, потомственный дворянин, который живет в имении в Нижегородской губернии. Нашей семье принадлежат целых пять деревень, тысяча двести душ. Годовой доход больше семидесяти тысяч. Правда, после принятия новых законов, касающихся закрепощенного люда, доходы несколько уменьшились. Но сам Илья, еще до моего вселения, в пику своему отцу, был за введение новых законов и установлений, которые по его мнению соответствовали гуманизму и божьей воле. А как иначе, ведь все изменения были задуманы наследником, великим князем Александром Павловичем. Илья даже вступил в земское управление, поддерживал реформаторскую партию в Нижегородской думе. На этой почве произошла ссора сына и отца, старого ветерана, бравшего когда-то Берлин. И Илья, чтобы доказать отцу свою состоятельность, подал прошение о зачислении его в действующую армию. Прошение приняли, и направили служить в западное войско, стоявшее в то время в Польше, после раздела последней.

В армии Илья надеялся на чин поручика. Его чаянья были основаны на его благородном происхождении и на факте поступления в действующую армию, а не в гвардию. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Старший Сазонов, хорошо знакомый с генерал-лейтенантом Коныгиным, попросил своего старого сослуживца, зачислить сына унтером, чтоб значит не зазнавался. И Алексей Матвеевич выполнил просьбу старого друга.