Алексей Толстой

— Духовное обнищание некоторых стран, я сожалению, доказывает нам, что культура в опасности, но в наши дни взаимная связанность стран так велика, так велика возможность заразы, что примеры соседей являются для нас поучительными, и все мы чувствуем себя более или менее в опасности…

На первом заседании с докладом о культурном наследстве выступил английский прозаик Форстер:

— Я не фашист, но я и не коммунист, возможно, я был бы коммунистом, если был бы моложе и смелее.

Зал аплодирует этим словам.

Различные мысли высказывались на конгрессе: приемлемые и неприемлемые, но по всему чувствовалось, что главное не в этом, а в самой атмосфере товарищеского сотрудничества, в попытке разобраться во многих проблемах человеческого существования на земле. Интересные мысли о роли писателя в обществе высказал Гекели:

— Чтоб обеспечить защиту свободы, надо рассмотреть методы защиты и установить искомую цель. Каково может быть влияние писателя? Оно может быть огромно, если его произведения созвучны эпохе. В противном случае, как бы ни был велик успех данной книги среди читателей, она не окажет на них никакого практического влияния…

— Замечательные поэты, среди которых Поль Валери является одним из самых знаменитых и зорких, полагают, что проблема поэтического творчества подчинена исключительно нуждам художественной техники. Однако нельзя оставлять в стороне проблему читателя и его требований. И если распространить этот вопрос на всю читающую публику, то станет ясно, что все общество в его совокупности играет большую роль в драме творчества. При капиталистическом строе художник оторван от публики…

Эти слова Жан-Ришара Блока были очень близкими Толстому. Сколько раз он выступал и писал о взаимоотношениях писателя и читателя, всякий раз призывая писателей иметь в виду читателя, для которого пишешь.

Хорошо выступили Ф. Панферов, Авдерсен-Нексе, Луи Арагон, М. Кольцов.

Толстой все время посматривал в зал в надежде увидеть кого-нибудь из русских писателей-эмигрантов: ведь в Париже Бунин, Зайцев, Куприн, Шмелев, Ходасевич, Бердяев, Мережковский, Зинаида Гиппиус… Ни один из них не пришел на конгресс. Это было совершенно ему непонятно! Не пришли хотя бы в публике посидеть. Все-таки какие-то новые идеи высказываются, вот приехали советские писатели. Что-то там происходит… Нет, не пришли, нелюбопытно.

Выступление Толстого было посвящено свободе творчества. Вряд ли кто-нибудь другой из присутствовавших на этом конгрессе мог с таким знанием сравнить положение писателя в буржуазном и социалистическом обществе. Он на своем опыте познал силу и проникновенную глубину ленинских слов о зависимости писателя от буржуазного издателя, в полной мере узнал, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Совсем другое отношение он почувствовал, когда познакомился с такими издателями, как Полонский и Воронений. Бывали, конечно, случаи, когда ленинградская цензура запрещала то или иное произведение, но ведь достаточно было обратиться к Горькому за помощью, как все сразу восстанавливалось. Так было с Шишковым. Так было с Зощенко. По поводу Зощенко Толстой сам писал Алексею Максимовичу. Иначе нельзя… Мало ли дураков, которым что-то может показаться не так. Нет, эта система Толстому по душе.

— Моему поколению приходится пересматривать некоторые понятия, которыми нас пеленали в колыбели, — < восстанавливать их для новой жизни, — говорил Алексей Толстой. — Увлекаемые в перспективы — все более отчетливые и вещественные — новой жизни, мы иногда оборачиваемся на ходу, чтобы оглянуться на выжженную пустыню гуманизма. Нужно ли это? Для нас, по-видимому, это естественно и нужно…

Толстой говорил о кризисе индивидуализма в капиталистическом обществе, через который ему самому пришлось пройти, и о том, что в современном социалистическом обществе писателю предъявляют только одно-единствеяное требование: быть правдивым в изображении действительности, разобраться в запутанном хаосе противоречий, где одни разрешаются, а другие только возникают и протягивают свои наметки в туманное будущее.

— Мы хотим, чтобы художник был историком, философом, политиком, организатором жизни и провидцем ее… Цель всего дела Советского Союза — человек, его свобода, его счастье, — человек, мыслимый нами в его все более неограниченном развитии…

Еще целый месяц Толстой провел вдали от Родины. И только 28 июля на теплоходе «Кооперация» прибыл в Ленинград.

31 июля в Доме писателей имени Маяковского состоялся расширенный пленум правления Ленинградского отделения Союза советских писателей. С докладом выступил Николай Тихонов. Своими впечатлениями поделился и Алексей Толстой.