Читаем Алексей Кулаковский полностью

Алексей Елисеевич попросил положить на стол одно зерно и сказал людям, чтобы внимательно смотрели на зерно.

Потом молча очень долго лежал…

В разделе «Гадания» «Материалов для изучения верований якутов» Алексей Елисеевич Кулаковский поместил рассказ о верчении жерновов.

«Какого-нибудь, наиболее способного к восприятию воздействия сверхъестественных сил, проще говоря, нервного человека уговаривают прикинуться умершим. Подговоренный начинает хворать за три ночи до времени, назначенного к гаданию: лежит на постели, стонет, охает и делает духовное завещание (словесно, конечно), затем, на третий день «умирает». Его укладывают на постель, расположенную под порогом входной двери. Под изголовье кладут веник, у ног — сковороду, у изголовья — чашку с водой. Все металлическое (крест, нож, перстень) снимают с покойника. Затем покрывают саваном, куда втыкают иголку, которой приходилось шить одеяние для трех покойников. Еще до смерти «покойника» домашние плакали и причитали, а у входа тесали гробовые доски. Уложив покойника на постель (харалаах маас тэллэххэ) и снарядив по описанному, закрывают иконы, засыпают огонь пеплом. Становится темно. Все молчат. Далее каждый желающий узнать свое будущее подходит по очереди к жерновам, подходят, соблюдая возрастное старшинство. Подошедший начинает вертеть жернов, поставленный над мнимоумершим немного в сторону. Жернова не простые: на ось лежняка (нижний жернов), вокруг которой вертится верхний, нанизывают кожаные кружочки, чтобы вертеть было легче, так как тогда камни не плотно прилегают друг к другу; к деревянному поперечнику верхнего камня, насквозь которого проходит железная ось (шейка веретена) нижнего камня, прикрепляют стальную иголку. Каждый подошедший должен вертеть жернов левой рукой три, девять раз против солнца. Когда жернова будут склонны предсказывать, то они примыкают друг к другу, так что нижний вертится вместе с верхним. В этот момент вертящий умоляет словами: «говори по-человечески, сказывай по-якутски!» Тогда жернова начинают дрожать, скрипеть и скрежетать, затем вдруг верхний жернов становится легко крутимым… С этого-то момента начинается вещий рассказ жерновов. Они говорят про будущую судьбу крутящего. Речи жерновов слышны только для мнимоумершего, остальные ничего не слышат»[130].

Происходящее в юрте, где собрались встретить вернувшегося Кулаковского жители наслега, чем-то напоминало это гадание.

Дрожали, скрипели и скрежетали рядом с Кулаковским жернова истории, и ему нужно было пересказать вещий смысл этих жерновов о судьбе земляков.

— Алексей, — прервал, наконец, невеселые мысли Кулаковского голос бесшабашного и смелого Василия Аввакумова. — Что означает это зерно?

— Зерно — это Якутия, — вставая, ответил Кулаковский. — А весь стол — покрасневшая Россия. Вы еще думаете победить Россию? Ваша задача — остаться в живых и не дать угаснуть племени якутов.

<p><emphasis>Глава пятая</emphasis></p><p>ВОЙНА ПОСЛЕ ВОЙНЫ</p>

Время от меня

Следа не оставит.

Имя мое

Потомки ославят.

В сказках опозорят,

В песнях высмеют,

Разнесут хулой на устах.

А. Е. Кулаковский.Старинная якутская клятва

Николай Ефимович, директор музея в Черкёхе, рассказывал мне, что еще в детстве его удивляла надпись «Здесь похоронен Иван Елисеевич Кулаковский, павший от рук красных бандитов».

Когда он впервые прочитал это, шли 1960-е годы и ни о каких красных бандитах и речи быть не могло… Но надпись говорила о другом.

— И это было для меня первым уроком реальной истории… — рассказывал Николай Ефимович.

1

Чтобы понять, о чем думал Алексей Елисеевич, укрываясь в распадке Назара, надо вспомнить, что происходило тогда в Якутии…

Вот скупая хроника событий 1922 года, когда снова разгорелась в Якутии Гражданская война…

2 января 1922 года расквартированные в Якутии красноармейские боевые части получили секретное распоряжение А. Т. Козлова. «Приказываю отбросить всякое миндальничанье, способствующее лишь разложению нашего тыла, под которым подразумевается как разложение граждан, наше миролюбие принимающих за нашу слабость, так и разложение наших частей, а потому примите к неуклонному проведению в жизнь следующее:

Отбросить всякие сентиментальности как с бандитами, так и с мирными гражданами, и также с нашими частями. Бандитов, захваченных где бы то ни было, расстреливать без пощады, граждан, населяющих наш тыл, содействующих бандитам и чем бы это содействие ни выражалось: указанием ли бандитам нашего расположения или численности, предоставления им подвод для передвижения, фуража и продуктов или просто в том, что то или иное селение при посещении его бандитами предоставляло квартиру и об этом не сообщило нашему командованию, просто оставались пассивными, расстрелять каждого пятого в селении без всякой пощады…».

Через два дня приказом Якутского губревкома было введено военное положение в Якутском уезде и Якутске.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии