Алексей Кулаковский

И снова начал вымирать род Веселовых.

Долго призывал Кэрэкэн потомство воскресить его, и проходившие мимо дерева на могиле Кэрэкэна люди слышали удары бубна.

Но не нашлось в роду Веселовых подходящей бездетной женщины.

А потом ночью удар молнии сжег старую сосну, и душа шамана поднялась на небеса, освободив место другим шаманам…

Считается, что самые сильные и могущественные шаманы те, которые имеют своим звериным воплощением громадного быка-пороза, жеребца, орла, лося, черного медведя.

Зато ворон, как и волк, плохой ийеэ кыыла.

Ворон ненасытен, ему всё мало, сколько бы ни добывал для него шаман-человек, он клюет сердце шамана и рвет когтями его тело.

Ничего не известно о том, могли ли ийеэ кыыла якутских шаманов приобретать облик партийных секретарей и сотрудников НКВД, но читаешь отчеты о преследовании Алексея Елисеевича Кулаковского после его смерти — «В 1934 году на Первом Всесоюзном съезде писателей СССР крупнейший писатель Якутии Н. Е. Мординов разоблачил Кулаковского как буржуазного националиста, призывавшего к смертельной борьбе с русскими, возлагавшего надежду на японский империализм» — и кажется, что уродливая дьяволова собака, пасть которой развязал простоватый Сидорка Веселов, забежала в коридоры НКВД, и там теперь и шло основное сражение…

«В 1923 году на Аянском совещании у белогвардейского генерала Пепеляева было образовано Правительство Якутской области, которое должно было приступить к своей деятельности после захвата Пепеляевым города Якутска. В числе других, в состав этого правительства был включен Кулаковский, который в то время находился в Оймяконском районе»…

«Первым против якутской письменности выступил в 1921 году популярный якутский поэт и этнограф Кулаковский, напечатавший в № 1 журнала «Красный Север» статью, в которой дал критику недостатков новгородовской транскрипции и предложил новый проект якутского алфавита, основанного на русском алфавите…

Выступление Кулаковского, представлявшего в своей литературной и общественно-политической деятельности якутское тойонатство, не встретило сочувствия трудового улусного населения, на 98 % неграмотного на русском языке и потому не имевшего основания предпочитать русский алфавит, которым владела преимущественно кулацкая верхушка якутского населения».

«Товарищ Бордонский охарактеризовал Кулаковского как врага народа, буржуазного националиста с ориентацией на внешнюю империалистическую реакцию»…

Впрочем, тут мы забежали вперед…

Еще целые поколения отделяют шамана Кэрэкэна от преследований его великого правнука, начавшихся вскоре после его кончины…

2

Сама фамилия Кулаковских появляется в начале XVIII века. Ее принял прадед писателя, Петр Кулаковский, неоднократно избиравшийся князем II Жохсогонского наслега[7].

Петр Кулаковский был племянником великого шамана Омуочча Моттогуйаана и сыном богатыря Кулун сонноох Куладьыака.

Был этот Кулун сонноох Куладьыак настоящим богатырем и одевался, как поется в песне, в шубу, сшитую из шкур девяти жеребят. Помимо огромного роста и силы он отличался и необыкновенной дерзостью. Легенда утверждает, что однажды, во время ысыаха, организованного Кутуйах баем, Кулун сонноох Куладьыак прискакал на иноходце и, ни слова не говоря, стремительно подошел к Кутуйах баю, влепил ему пощечину и пошел назад к лошади. Люди Кутуйах бая хотели его задержать, но хозяин остановил их, говоря, что это Куладьыак и тягаться с ним чревато серьезными последствиями.

Сыном Кулун сонноох Куладьыака, ставшего в православии Кулаковским, и был прадед Алексея Елисеевича, князь II Жохсогонского наслега Петр Кулаковский.

А вот внук Кулун сонноох Куладьыака, Василий Петрович Кулаковский, родившийся в 1784 году, несмотря на богатство и знатность, был человеком скромным и тихим. В 1827 году он (уже во второй раз) женился на двадцатилетней Анне Сивцевой, которая отличалась необыкновенно твердым и решительным характером.

В 1846 году, после смерти мужа, Анна Николаевна (ей было тогда уже 39 лет) верхом на лошади проскакала за сутки 270 километров и успела передать в Якутске челобитную областному начальству, чтобы спасти наслег от несправедливого передела земли. И более полувека, став неофициальной старостой своего наслега, вела Анна Николаевна хозяйственные дела твердо, мудро и уверенно…

«При жизни матушка Анна даже птице не разрешала летать над наслегом, — говорили тогда, — ни один кумалан[8] не был обездолен, ни одна семья без присмотра и мудрой опеки не оставалась».

Столь же мудро и самоотверженно воспитывала Анна Николаевна и своих детей.

Старший сын ее Иван Васильевич Кулаковский, родившийся в 1832 году и прозванный за вспыльчивость «Кипятком», прослыл в молодости заядлым картежником.

— Сынок, что поделаешь! — вздохнула Анна Николаевна, когда он в третий раз проигрался в карты. — Отдаю последнее, что у меня есть.

После этого Иван Васильевич не только к картам, но и к водке не подходил — так было стыдно. Иван Васильевич впоследствии и воспитал своего внучатого племянника, единственного оставшегося в живых сына Кулаковского — Реаса.