Читаем Алексей Кулаковский полностью

1) О школах вопрос весьма широкий и открытый, потому предоставляю его Вам и обществам, ибо единичный голос в нем имеет слишком малую компетенцию. От себя я скажу только (хоть это не ново), что существующих школ слишком мало, что программы их слишком чужды нам, слишком неприложимы к нашей жизни. Скажу еще больше (хотя это Вам покажется крайностью), — начальные и церковно-приходские школы вредят нам: учась в них, дети знаний не приобретают, а от физических работ отвыкают. Нужно общее развитие детей на понятном для них языке, а не пичкание их ненужным барахлом из славянской, жидовской и греческой старины. Нужны хоть по одной школе в каждом улусе с программой, соответствующей действительным потребностям нашей жизни. А так как школы не с «казенной» программой, <правительство> не будет открывать их на свой счет, по-моему, желательны школы вроде сельскохозяйств. низшего типа, в которых можно получить знания, хотя бы главнейшие элемент., по сель, хозяйству.

2) В существующих школах нужно ввести якутскую письменность, введение коей в году займет максимум 1 месяц врем.

3) Интеллигенция ныне должна выписывать журналы и книги по сельскому хозяйству и распространять по мере сил и возможности почерпнутые в них сведения.

Интеллигенция же должна взять на себя миссию создания якутской литературы, без которой распространение грамотности среди якутов, а, следовательно, и просвещение не возможны. Первым и существенным шагом к созданию якутской литературы должны быть переводы с русского на як[утский] яз[ык].

4) Необходимы общественные библиотеки, для которых, между прочим, надо выписывать периодические и специальные журналы, чтобы иметь понятие о текущей жизни внешнего мира.

5) Очень желательны ремесленные школы, так как для ремесленников у нас открылось бы широкое поле действия ввиду отсутствия кустарей и наличности сырого материала (см. отд. VI, п. 7).

6) Нужно принять меры борьбы с пьянством, картежной игрой и курением табаку, так как сам некультурный народ, как бывает всегда, не может бороться своими силами с этими видами «культурной услады» и даже вовсе не понимает их вреда.

7) Об открытии кредита бедному люду, об уничтожении классной системы землепользования и о борьбе с кулачеством принимать меры, по-моему, не следует. По моему мнению, могущему казаться Вам весьма странным, — это такие явления в жизни якутов, с которыми в данное время бороться нет ни расчету, ни возможности. Если, например, будет теперь введен пайковый дележ покосов, то бедняки, которым достанется много паев, сдадут их в аренду богачам на десятки лет (зарясь на арендную плату) и тем ухудшат свое положение, а паи сделаются верными залогами будущей закабаленности владетелей.

Если же открыть кредит для бедного класса якутов, то они залезут без рассуждения в неоплатные долги, а полученными суммами не сумеют воспользоваться, как нужно бы было. Якута нельзя испугать даже 50-ю%, об этом знает каждый, поэтому распространяться не буду. Примерами, подтверждающими тот факт, что якут не может пользоваться случайно наживаемым добром, могут служить следующие обстоятельства:

а) хорошие кузнецы, столяры, плотники зарабатывают громадные по местным условиям деньги, но, однако же, случаев их обогащения нет, за редкими исключениями (сложилась даже поговорка-поверие — «улуу уус байбат»). Чем объяснить это (и последующие) явление, как некультурностью самих зарабатывающих; б) то же явление повторяется и в отношении хороших звериных и пушнинных промыслов, также не обогащающих промышленников-охотников; в) довольно частые случаи находок мамонтовых костей тоже не обогащали; г) получения из ссудной кассы якутов Якутской области часто достигали обратной цели, — они разоряли должников, поэтому опять сложилось поверие, что «касса харчытын тыына ыара-хан»; д) на телеграфных работах Охот. тр. около 200 человек заработали каждый от 80 до 270 р. В одно лето; однако и такие огромные суммы не пошли в прок: были проиграны, пропиты ит. д.

Дело в том, что, согласно законам психологии, некультурный человек не умеет и не может ценить как значение самой культуры, так и материального благосостояния в будущем — в частности: он не запасается про черный день, говоря, что «ыт хасйааммат, суор куостэммэт». Раздайте, например, всем якутам по 1000 р. Каждому, — вы увидите, что через более или менее продолжительное время 0,8 или 0,9 якутов эти деньги проживут, оставив у себя лишь большую разнузданность нравов, склонность к вину, картам и лености.

Долго живя в наслегах Ботурусс. ул., я заметил одно странное явление, подтверждающее сказанное, именно: пьянство и картежная игра распространены больше в тех наслегах, кои владеют хорошими землями, следовательно, кои были материально обеспеченнее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии