Читаем Алексей Кольцов. Его жизнь и литературная деятельность полностью

Чем-то радужным и светлым веет от воспоминаний об этом человеке знавших его людей. Это была одна из тех замечательных личностей, которые не всегда известны обществу, но благоговейные и таинственные слухи о которых переходят из поколения в поколение, окружая память их почти легендарным поклонением. Станкевич сам, как известно, почти ничего не писал, но это, однако, не мешает нам ценить его заслуги на поле русской литературы: его благородные мысли и симпатичные стремления из тесного кружка друзей и поклонников перешли на страницы русских книг и волновали сердца как современников, так и последующих поколений. Роль таких вдохновителей целого кружка талантов – того незаметного центра, от которого по всем радиусам расходятся лучи знания и мысли, – часто остается в тени, но в данном случае на долю Станкевича выпала достойная его оценка: благодарная память людей окружила светлым ореолом его образ… увы, и судьба Станкевича, как и судьбы многих других лиц, подтвердила давно уже замеченное в русской жизни печальное явление, о котором мы говорили выше, – истинно талантливые и хорошие русские люди умирают рано, не успевая развернуть всех своих сил. Известно, что и Станкевич умер молодым человеком (1840 год), раньше Кольцова, между тем как Руничи, Гречи, Магницкие и Булгарины жили сравнительно долго.

Станкевич был сыном очень богатого воронежского помещика. Знакомство его с поэтом-прасолом произошло в 1830 году, в один из приездов Станкевича, бывшего в то время студентом Московского университета, в свою деревню (Острогожского уезда) на каникулы. Из деревни Станкевич довольно часто приезжал в Воронеж, где, вероятно, и познакомился с Кольцовым в единственной книжной лавке, у Кашкина. Рассказывают, впрочем, что это знакомство произошло несколько иначе. У отца Станкевича был большой винокуренный завод, на котором откармливались на барде[4] быки Кольцова. Студент Станкевич, ложась спать, никак не мог дозваться своего камердинера. Когда тот пришел, Николай Владимирович спросил его, где он был так долго.

– Прасол Кольцов ужинал с нами, – объяснил камердинер, – читал свои песни и стихи… Очень хорошо… Вот я и замешкался.

И слуга, запомнивший несколько отрывков из слышанного, прочитал их барину. Станкевич заинтересовался прасолом, просвещавшим его дворню, и пригласил на другой день Кольцова к себе.

Как бы то ни было, но Станкевич познакомился с Кольцовым, очень любезно обошелся с ним и принял участие в его судьбе. Он прочитал стихи прасола и одобрил их. Насколько был прост и добр Станкевич, сын богатого дворянина, и насколько казался ему интересным этот «сын народа», неуклюжий, с густо напомаженными волосами, в длинной синей чуйке и картузе, – показывает тот факт, что в приезды свои в Москву поэт-мещанин останавливался прямо у помещика. Такая близость в ту пору, когда еще между «благородным» сословием и «хамами» стояли прочные, чуть не китайские стены, делает честь гуманному и симпатичному Станкевичу. С другой стороны, как этот факт, так впоследствии и горячая любовь и уважение к Кольцову со стороны Белинского, и та почти восторженная радость, которую при приездах поэта в Москву и Петербург испытывал наш знаменитый критик, указывают, по нашему мнению, на то, что в невзрачном и неинтересном по виду прасоле таились могучие силы, заставлявшие лучших людей того времени, чутких к добру и знавших жизнь, привязываться к нему. Эти факты больше всех искусственных и взвинченных похвал поэту говорят о его богатой натуре и объясняют тот интерес, который он возбуждал у современников.

Вскоре после знакомства со Станкевичем, в 1831 году, в некоторых московских изданиях появились стихи Кольцова, уже с его подписью: так, в газетке «Листок», издававшейся Артемовым, были напечатаны несколько пьес поэта, а в «Литературной газете» – стихотворение «Перстень», присланное в редакцию Станкевичем. Это, конечно, должно было очень льстить Кольцову: мечты его исполнялись, – произведения появились в печати… Но помимо этого опубликование его стихов, хотя пока еще и неважных, имело и более существенное значение: оно дало поэту уверенность в своих силах, подбодрило его, а в Воронеже расширило круг его знакомых, которые относились теперь к Кольцову уже как к «печатавшемуся» литератору. И то и другое не могло не отозваться самым благотворным образом на настроении и на деятельности поэта.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей. Биографическая библиотека Ф. Павленкова

И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность
И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность

«Крылов не любил вспоминать о своей молодости и детстве. Мудрый старик сознавал, что только в баснях своих переживет он самого себя, своих сверстников и внуков. Он, в самом деле, как бы родился в сорок лет. В периоде полной своей славы он уже пережил своих сверстников, и не от кого было узнавать подробностей его юного возраста. Крылов не интересовался тем, что о нем пишут и говорят, оставлял без внимания присылаемый ему для просмотра собственные его биографии — русские и французские. На одной из них он написал карандашом: "Прочел. Ни поправлять, ни выправлять, ни время, ни охоты нет". Неохотно отвечал он и на устные расспросы. А нас интересуют, конечно, малейшие подробности его жизни и детства. Последнее интересно еще тем более, что Крылов весь, как по рождению и воспитанию, так и по складу ума и характера, принадлежит прошлому веку. Двадцать пять лет уже истекает с того дня, как вся Россия праздновала столетний юбилей дня рождения славного баснописца. Он родился 2-го февраля 1768 года в Москве. Знаменитый впоследствии анекдотической ленью, Крылов начал свой жизненный путь среди странствий, трудов и опасностей. Он родился в то время, когда отец его, бедный армейский офицер, стоял со своим драгунским полком в Москве. Но поднялась пугачевщина, и Андрей Прохорович двинулся со своим полком на Урал. Ревностный воин, — отец Крылова с необыкновенной энергией отстаивал от Пугачева Яицкий городок…»

Семен Моисеевич Брилиант

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии