Алексей Баталов

Между тем именно съемки в этой картине круто изменили творческую судьбу нашего героя. На ней он познакомился с прекрасным оператором С. Урусевским и под его влиянием решил оставить театр и податься в режиссуру. Алексей Баталов вспоминает: "Когда я подал завтруппой заявление, он от ужаса начал бегать по кабинету, а я, по его словам, на какое-то мгновение потерял сознание. Это было первое заявление об уходе по собственному желанию за всю историю Художественного театра... Вопрос решался на принципиальном уровне - ломалась вся моя жизнь. Я же не просто терял работу в театре, а и московскую прописку, жилплощадь. Мосты сжигались окончательно, назад меня никто уже не взял бы. Вы можете себе представить человека, который добровольно уходит из заслуженного, академического театра?.. В какой-то момент девять моих ближайших родственников состояли в труппе МХАТа. Так что мой уход из театра был воспринят как драма. Но выбор я делал осознанно. Во МХАТе мне давали какие-то невнятные роли...

Я бежал не из МХАТа, как такового, а из МХАТа пятидесятых годов "перспективы, которые он мне сулил, были однозначно безрадостными. Я оставил Москву и уехал в Ленинград - к Иосифу Хейфицу. Этот человек целиком и полностью, как папа Карло Буратино, сделал меня. Я был его актером - хотя потом снимался и у других режиссеров... Но если бы я не встретился с Хейфицем, меня в моем теперешнем качестве не было бы - это совершенно ясно".

Конец 50-х годов для Баталова прошел под знаком его любимого режиссера - И. Хейфица. Тогда он снялся сразу в двух его картинах: "Дорогой мой человек" (1958; 9-е место в прокате, 32 млн. зрителей; роль Владимира Устименко) - и "Дама с собачкой" (1960; роль Гурова). По словам самого Алексея Баталова: "Дама с собачкой" была для меня очень важна как поворот к настоящей актерской работе. Просто потому что я мхатовец. Вырос там, и, конечно, надо было сыграть что-то из Чехова. Однако, если бы не Хейфиц, который дал мне роль Гурова, за что его очень осуждали, то не видать бы мне классических ролей как своих ушей".

По словам большинства критиков, исполнение роли Гурова было большой принципиальной победой Баталова, заставившей говорить о нем как о зрелом и разностороннем актере.

В 1958 году наш герой поставил на "Ленфильме" свою первую самостоятельную работу - фильм "Шинель" по Н. Гоголю. Работа давалась трудно, можно сказать, с боем. Он хотел снимать в главной роли Леонида Быкова, но того в Ленинград не отпустили из харьковского театра. Тогда возникла кандидатура Ролана Быкова. Однако и его утверждение шло с большим трудом. После того как и этот этап был преодолен, высокие начальники вдруг заподозрили в картине... идеологическую диверсию. Короче, нервов Баталову попортили тогда изрядно. В конце концов фильм ему поставить разрешили, но, когда она вышла в прокат, ее прокатили малым экраном, чтобы широкий зритель ее не посмотрел.

Тем временем в 1961 году на "Мосфильме" режиссер Михаил Ромм приступил к съемкам фильма "Девять дней одного года", рассказывающем о физиках-атомщиках. На одну из главных ролей в нем - "молодого ученого Гусева, который получил смертельное облучение (прообразом этого человека был режиссер Владимир Скуйбин, который был неизлечимо болен, однако продолжал снимать фильмы) - должен был пробоваться Баталов. О том, как это происходило, рассказывает автор сценария этой картины Д. Храбровицкий: "Я обычно всегда, когда пишу, стараюсь представить себе глаза человека, который будет сниматься. Стараюсь писать на актера. И я имел в виду Баталова, которого очень любил еще со времен "Дела Румянцева" и за работу в прекрасной картине "Летят журавли". Мечтал о Баталове. Михаил Ильич Ромм видел Гусева совсем по-другому. Он говорил, что Баталов слишком статичен, что он какой-то заторможенный внешне. "Мне нужен, вы поймите, актер горячий, такой, в котором черт живет. Вот такой нужен актер".

А я стоял за Баталова. Но шансы у меня были не очень велики: Баталов болен. Баталов не может сниматься, Баталову вреден свет. Кроме того, он уже долгое время в Крыму, живет там в Симферополе, лечится в глазной клинике. И все-таки сценарий мы Баталову послали.

Вместо письма, вместо ответа Баталов совершил невероятное. Он, заядлый автомобилист, на своем маленьком, еще первого выпуска "Москвичонке", сам за рулем маханул из Симферополя в Москву. Приехал прямо на киностудию "Мосфильм" и сказал: "Я хочу сниматься". Отказать человеку было нельзя.

Мы понимали, что Баталову будет сложно сниматься при таком количестве света, которое тогда требовалось: пленка была еще очень низкочувствительная. Мы решили поехать на пленочную фабрику, рассказали инженерам и рабочим о фильме, о Баталове, попросили нам помочь. И нам помогли! Нам дали пленку, которая проходила испытания. Оставался год до выпуска ее в жизнь, но для нас сделали исключение и сказали: "Будьте спокойны, пленка надежная. Мы вам поверили, и вы нам поверьте: она вам подойдет". С коробками пробной пленки мы приехали в Москву, и с Баталовым все решилось...