Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

Их переписка сразу же приняла доверительно-откровенный характер. После помолвки в апреле 1894 г. Аликс писала жениху: «Как я безумно тебя хочу». Всю их супружескую жизнь у них была общая спальня. Через полтора года после свадьбы Николай II записал в дневнике (6 мая 1896 г.): «В первый раз после свадьбы нам пришлось спать раздельно; очень скучно!». В письмах к супругу императрица регулярно упоминала о приходе «критических дней», которые в переписке именовались либо «инженером-механиком», либо «мадам Беккер». Например, в начале января 1916 г. она пишет: «Инженер-механик явился неожиданно и лишил меня возможности принимать лекарства, это очень неприятно». Свои визиты в Ставку к супругу во время Первой мировой войны императрица старалась подгадывать сразу же после завершения визитов «мадам Беккер».

Проблема гемофилии.

Говоря о здоровье императрицы Александры Федоровны, нельзя пройти мимо вопроса, связанного с проблемой гемофилии. О том, что родственники британской королевы Виктории несут в себе гены гемофилии, было доподлинно известно среди владетельных домов Европы, поэтому гемофилию вполне официально назвали «викторианской болезнью». Механизм ее действия на генном уровне на рубеже XIX–XX вв. не был известен, но ее страшные последствия на эмпирическом уровне были известны хорошо. Естественно, возникает вопрос, как случилось, что германская принцесса, внучка королевы Виктории, то есть потенциальная носительница мутантного гена, стала невестой, а затем и женой российского императора? Мнений на этот счет множество, но достоверно известно, что мнение медиков по этой проблеме не запрашивалось.

Следует подчеркнуть, что проблема гемофилии для самодержавной России с ее традициями персонифицированной власти носила, безусловно, политический характер. В весьма авторитетном «Историческом вестнике» в апреле 1917 г. проблема гемофилии рассматривалась в конспирологическом ключе: «Знал ли Николай II, что в роду Алисы Гессенской имеются гемофилики, – неизвестно. Но об этом хорошо знала сама Александра Федоровна и, особенно, князь Бисмарк. Существует предположение, что железный канцлер из вполне понятных политических расчетов умышленно подсунул наследнику русского престола Алису Гессенскую, кровь которой была заражена страшным ядом». Отчасти это мнение косвенно подтверждается и тем, что император Вильгельм II счел необходимым приехать в Кобург в апреле 1894 г., где около двух часов, наедине, уговаривал принцессу Аликс дать согласие на помолвку с наследником Николаем Александровичем. Что же касается самого Николая II, то он просто любил свою принцессу.

Можно утверждать, что к 1904 г. императорская чета была вполне осведомлена о наследственной болезни среди потомков королевы Виктории мужского пола – гемофилии, но супруги надеялись, что «проскочит». Дело в том, что старшая сестра императрицы Александры Федоровны Ирена (1866–1953) вышла замуж за принца Генриха Прусского (в 1888 г., младший брат кайзера Вильгельма II). От этого брака родилось три сына: Вольдемар (1889–1945); Сигизмунд (18961978), которые дожили до преклонных лет. Третий сын, Генрих (19001904), больной гемофилией, погиб от гемофилического кровотечения буквально накануне рождения цесаревича Алексея в 1904 г. Необходимо также добавить, что «фактор гемофилии» не способствовал душевному равновесию императрицы.

Оториноларингологи императрицы.

Лечащим оториноларингологом Александры Федоровны был профессор Н.П. Симановский (1854–1922), основавший в 1893 г. в Военно-медицинской академии первую в России кафедру и клинику болезней уха, носа и горла. Первые 22 визита его в Зимний дворец состоялись зимой в 1900 г. Судя по всему, недомогание была серьезным. По крайней мере в марте 1900 г. Николай II счел необходимым сообщить министру внутренних дел Д.С. Сипягину: «Ее Величество просит предупредить, любезный Дмитрий Сергеевич, что к крайнему Ее сожалению, но по совету доктора Симановского, Она не может быть на завтрашнем обеде у Вас». Зиму 1901 г. Александра Федоровна, в отличие от предыдущих, практически не болела. В документах упоминается только о трех визитах, нанесенных ей профессором Симановским в течение зимы 1901 г.

В ноябре 1903 г. во время пребывания императорской семьи в Польше, в Скреневицах, ЛОР-проблемы императрицы обострились настолько, что в газетах начали появляться бюллетени о состоянии ее здоровья, где указывалось, что императрица «заболела острым воспалением правого среднего уха». Лечили ее лейб-хирург Г.И. Гирш и профессор Симановский. Последнего срочно вызвали в Скреневицы 9 ноября 1903 г.[559] В бюллетенях, которые начали печататься с 5 ноября 1903 г., отмечались «довольно сильные боли». Кризис в развитии болезни наступил 12 ноября, когда Симановским был сделан «прокол перепонки». На следующий день, 13 ноября, началось «обильное отделение гноя из больного уха», оно продолжалось вплоть да 15 ноября, и только 16 ноября бюллетени зафиксировали, что «общее состояние удовлетворительное».