Александрийская библиотека (ЛП)

— И, — сказал он, вытянувшись перед ней во весь рост и не отрывая от нее взгляд, — у меня очень мало опыта как у библиотекаря. Я не совсем понимаю, что все это включает в себя, кроме того, что нужно переставлять книги и выглядеть ужасно недовольным и строгим. Я даже не был уверен в том, что мне нужно взять с собой. Единственный библиотекарь, о которой я когда-либо думал, — это женщина, и мне не кажется, что оксфордские каблуки и шерстяные юбки-карандаши впишутся в мой стиль, а красное кружево все-таки не совсем мое, даже если в небольших количествах. Однако, я захватил с собой широкий выбор кардиганов, галстуков-бабочек, твидовых пиджаков и даже несколько очков на случай, если мне придется неодобрительно смотреть на кого-то поверх них. Хотя я с удовольствием одолжу свои очки тебе, если ты пообещаешь использовать их только для того, чтобы смотреть на меня. И…

— Да ради Мерлина, Малфой, — Гермиона всхлипнула, — заткнись!

— А ты заставь меня, — шепнул он, и его глаза озорливо блеснули.

Что ж… не видя другого выхода, а ведь его бесконечная болтовня может побеспокоить книги, Гермиона подошла к нему, схватила за мантию и поцеловала его.

КОНЕЦ

Почти

Примечания

1 — Тантрические практики. Итак, друзья, я не нашла нормального определения в интернете, так что попробую дать вам свое разъяснение. Это что-то вроде древнего индийского учения, основой которого является черпание энергии из секса. В этой «религии» практикуется сексуальная выдержка и как следствие - двухчасовой оргазм!

Комментарий к Глава 4

Даааа! Это конец :)

Следующие две главы будут зарисовками их дальнейшей совместной жизни (СПОЙЛЕР: будет горячо)

Поделитесь, как вам история? Как вам их секс? Как вам поворот с Малфоем-библиотекарем?

Жду с нетерпением ваших отзывов!

========== Глава 5 ==========

Гермиона Грейнджер тихонько напевала себе под нос, переставляя огромную тележку с книгами.

Это был долгий день.

Невероятно раздражающий наследник старинного русского рода явился сегодня в библиотеку и потребовал все до единой книги, которые его предки когда-либо предоставляли Александрии. Гермиона потратила больше часа, обходя все здание, собирая то трактат здесь, то древний свиток там, пока не вынесла ему целую гору макулатуры. Затем он вдруг сообщил ей, что она может положить их обратно. Он просто хотел убедиться, что библиотека заботится о них должным образом, и вовсе не собирался их читать.

Гермиона испытывала сильнейшее искушение навести на него порчу, но нацепила на лицо фальшивую улыбку, возвращая все книги в библиотечную тележку и приступая к обратной их расстановке. После этого на них еще нужно было наложить дополнительные протективные чары.

Когда она ставила очередной узкий томик на полку, в открытую дверь донеслось жеманное хихиканье.

Гермиона остановилась и закатила глаза.

Была только одна причина, по которой кто-то хихикал в Александрийской библиотеке:

Драко Малфой.

Вскоре после того, как он начал работать библиотекарем, потомки древних родов стали появляться здесь с невиданной доселе частотой. И конечно же, все они были женского пола. Гермиона устала слышать их жалкие оправдания о том, что им вдруг непременно понадобилось посмотреть что-то в том ветхом, Богом забытом свитке, который был любезно отдан в дар Библиотеке старым добрым дядюшкой Уркхардом.

Настоящая же причина их визитов заключалась в том, что Драко Малфой был, мягко говоря, живым воплощением влажных снов ведьм, фантазий о рассеянном профессоре… или, так сказать, рассеянном библиотекаре.

… если вообще существовали библиотекари или профессора настолько высокие, чтобы вполне сойти за модель, да еще и с идеальными греческими чертами лица и скандально известным богатством.

Он был самым нелепым библиотекарем, которого когда-либо видел мир.

В жаркие дни он одевался в накрахмаленные, приталенные рубашки на пуговицах и кардиганы, закатанные выше локтей, а в холодные — в твидовые пиджаки. Он щеголял нескончаемым запасом галстуков-бабочек, которые всегда всем дамам казались слегка сбившимися набок и непременно нуждались в поправлении. Его волосы были слегка взъерошены так, что прядь падала ему на глаза всякий раз, когда он опускал взгляд на книгу. Иногда он даже носил круглые очки, то и дело съезжающие на середину спинки носа, и имел привычку застенчиво поправлять их.

Все это было уловкой.

Он, вероятно, был наименее рассеянным человеком на этой планете. Его галстуки-бабочки были зачарованы, чтобы периодически скашиваться набок. Каждое утро он тратил целую вечность, чтобы его волосы выглядели небрежно взъерошенными. И… ему даже не нужны были очки.

Ничто из этого не мешало ему бродить по библиотеке с отсутствующим выражением лица или задумчиво нахмуренным лбом, как будто он глубоко размышлял о затейливых таинствах волшебного мира. Он всегда изображал удивление, когда перед ним неизбежно появлялась ведьма и пыталась затащить его в свой читальный зал. Он тут же увещевал ее, что всего лишь новичок, да и едва обучен. Но затем позволял утащить себя, при этом притворяясь, что волнуется с непривычки.