Александра: Жизнь и судьба

И если б не жгучая боль в паху, можно подумать привиделось со сна. Все произошло настолько молниеносно, что происшедшее не вкладывалось в воспаленном от боли мозгу. Красникову ясно было только одно — повторной встречи его тщедушное тело не вынесет. Его стошнило прямо на персидский светлый ковер…

Найти недостающую сумму в оставшиеся дни было столь не реально, как слетать на Луну. За отведенное время он не успевал даже продать квартиру. Перед глазами снова стояла заблеванная прихожая.

На следующий день он встретился с Акулиным. Придуманная на ходу идея, с которой он обратился к Виктору Андреевичу, была не плохая сама по себе, и тот мог бы, конечно, поддержать племянника, но одной идеи оказалось мало. Акулин хотел полной выкладки, с расчетами и обоснованиями.

Поразмыслив над предложением и взвесив риск сомнительной операции, больше похожей на аферу, денег Акулин не дал. Пришлось обзвонить всех знакомых. Треть нужной суммы с трудом, но все же удалось собрать. Но только треть…

И как часто бывает в таких ситуациях, помощь пришла, откуда ее и не ждали.

С Эдуардом он встретился совершенно случайно, можно сказать, столкнулся в банке. Говорить о своих проблемах особо не хотелось, повторять придуманную ситуацию Красников то же не стал. Рассказать правду, как его облапошили, он никогда не решился б, но получилось все само собой.

— Да — а, с такими людьми, шутки плохи, — подытожил рассказ Эдуард, — Конечно, тебя не убьют. Какой спрос с трупа? Но жить спокойно не дадут — это точно. Сколько дней в запасе?

Лицо Красникова вытянулось. Никакого запаса времени не было.

Эдуард кому — то звонил, несколько раз выходил толи в курилку, толи вообще, с кафе, оставляя Красникова одного за столиком. Он допил безвкусный кофе, понимая, что вся эта суета не стоит ломаного гроша, как, собственно и его жизнь и готов был рассчитаться за заказ, как появился Эдуард и не один…

В тот вечер Красников познакомился с Валентином Дмитриевичем…

Глава 32

Стрельников, остановил такси за два квартал от дома. Он пытался вспомнить, когда последний раз шел по улице. Просто шел, никуда не спеша, что бы вдобавок толкали прохожие, цепляясь за его сумку. Вечерние неспешные прогулки с Сашей — не в счет. Он изо всех сил старался не думать о них. Две недели, длившиеся целую вечность, с душевным давно забитым беспокойством, окончились.

Створки поворотно — распашной двери, словно в подтверждение его мыслей, неслышно разъехались в стороны, впуская своего жильца в холл, как в старую жизнь. Привычный запах освежителя воздуха после утренней уборки еще не выветрился. В холле пахло морской свежестью и лесом. В кадках росли пальмы. За две недели ничего не успело измениться.

Она будет жить как жила. У нее своя жизнь, работа, какой — то непонятный больной, который захотел вдруг жить потому, что…И еще «без пяти минут профессор», простой и всем доступный, потому, что он всегда такой…И фамилия у него почти народная. Степанков, что — ли? Вот он будет звонить ей по — вечерам, спрашивать о жизни и делах. И она, смеясь, станет рассказывать ему о жизни и делах. Зачем он думает о ней? Да потому, что не может иначе. А как может?

— С возвращением, Пал Палыч! Почту заберете сейчас или спуститесь попозже? Как отдохнули? Оно и понятно, что отдыхать приятнее, чем работать.

Словоохотливая консьержка задавала вопросы и тут же сама отвечала на них. Да и чего ждать ответа, когда и так понятно — отдых есть отдых. Но видя, что Стрельников не расположен к общению, положила на столешницу большой сверток газет.

— Когда вы только успеваете читать? Все пишут да пишут. А толкового, так и нет ничего. Вот еще рекламу вам принесли. Если не надо, то оставлю себе. Знаете, там такие…

— Маргарита Степановна, оставьте всю почту.

Ему было совсем не интересно, что привлекло немолодую женщину в рекламных буклетах, так же, как не интересны просроченные новости в газетах.

— Пал Палыч, вас утром какой — то мужчина спрашивал. Сказал, что ваш старый друг. Проездом в Москве.

Никакого друга, что бы вот так без предупреждения, мог зайти к нему, Стрельников не мог припомнить. Говоров, что — ли?

— Маргарита Степановна, я оставлю у вас пакет. Он быстро переложил с сумки ноутбук и сверток бумаг, в глубине которых хранилась бесценная флэшка.

Зачем он это сделал, Стрельников не мог объяснить. Забытая тревога смутно ожила в душе. Не изменяя привычке, не вызывая лифт, быстрым спортивным шагом он направился к лестнице.

Страх, давно вытесненный с сознания, ожил и застрял в глазах. Правильно ты все сделал. Ты же лучше других знаешь, как бывает. И не понаслышке. Тебе это надо? Страх засмеялся в душе сухеньким смешком. Стрельников остановился, опустивши на ступеньку сумку. Может махнуть на все рукой и вернуться? Ну — ну, попробуй. Страх цепко сжал горло. Стрельников опустился на ступеньку рядом с сумкой.