Александра: Жизнь и судьба

В результате очередного непродолжительного романа Степанков увлекся психологией на столько, что параллельно заочно окончил факультет психологии в том же МГУ. Толи девушка была прирожденным психологом, толи Степанков родился для психологии — неизвестно. Вскоре, между делом, Степанков защитил кандидатскую диссертацию, доказав депрессивную компоненту в судьбе алкоголиков. Потом появились на свет монографии. Пришло признание.

— Машка давно звонила? Как там она?

Саша ждала этого вопроса.

— Нормально. Ты — то Машку знаешь. Вся в делах, в заботах. Звонит раз в месяц. Да нормально все у нее. Работа, дети. Летом обещала приехать.

Она не любила Юриных вопросов о Машке. Она не любила чужих тайн. Всегда напрягалась, боясь сказать лишнее, неуместное.

— Саша, я все хотел спросить у тебя… Давно хотел спросить…Машкины дети…Ну, сыновья Машкины Это ведь мои дети?

Вопрос был настолько неожиданным, что Саша испугалась и остановилась.

— Степанков, что ты хочешь услышать от меня? — вопросом на вопрос ответила Саша. — Машка будет звонить, вот я спрошу, чьи у нее с Олегом дети. Потом тебе скажу. Тебя устраивает такой подход?

Степанков засопел, отстал на полшага и замолчал.

— Не злись. Ты серьезно о немце говорила? Из — за него туда едешь?

Степанков ускорил шаг и дернул ее за рукав.

— Александра, знаешь, это даже не патриотично. И принцев у них точно нет.

Говорить о принцах не хотелось. На счастье за поворотом показался транспорт. Но войти в маршрутку, без определенной сноровки, не получилось. Степанков еле затолкнул ее в троллейбус. Створки с трудом закрылись. Пассажиры плотно прижались друг к другу. Ей с трудом удалось занять место у окна, за которым отдалялся Степанков. Потом, прикрыв глаза, она попыталась представить принца. Но, с принцем ничего не получилось — перед глазами стоял Стрельников.

Глава 11

Проехав почти приплюснутой к стеклу, Саша в который раз пожалела, что послушала Степанкова и не поехала на метро. Нашла, кого слушать. Степанков сам, небось, последний раз ехал в общественном транспорте, будучи еще студентом. Чего она повелась на него, Саша так и не поняла. В этот момент пассажиры, стоящие на ступеньках, чувствуя приближение остановки, навалились всей массой на стоящих впереди себя. Дверь, немного освободившись от тел, сделав надсадные потуги, со скрипом разверзлась. Волна людей хлынула наружу. Живой поток оттеснил ее от окна, подхватил, оторвал от пола и вынес с теплого нутра на улицу. Вернуться на прежнее место, не чего было и думать.

Мелкий холодный дождь отчетливо барабанил по крыше остановки. Она посмотрела на часы, прикинув в уме, сколько еще будет загруженный транспорт. Получалось, около часа, не меньше.

Вывеска на противоположенной стороне, сверкающая огнями, как новогодняя витрина, с близкого расстояния оказалась названием супермаркета. Толкаться в магазине, не самое интересное время провождения, но все же лучше, чем мерзнуть на остановке.

Стрельников припарковал машину возле супермаркета. Уже почти доехав домой, вспомнил, что холодильник не только девственно чистый, но к тому же и пустой. Он пожалел, что так опрометчиво отказался от Софьиных пирожков. Возможно, Говоров откажется от холостяцкого ужина, а если нет. О Говорове он думал, кажется, с того момента, как за ним закрылась дверь кабинета и все мысли крутились возле неожиданной находки. Он пытался думать о другом, что не связано с работой. Он пытался думать о Лере и когда ничего не получилось, заставил думать о предновогоднем заседании акционеров банка.

Заседание проходило ежегодно практически в одно и то же время — в двадцатых числах декабря. Традиция сложилась с момента образования банка. Да и понятно: акционеры хотели перед рождественскими каникулами услышать годовой отчет, планы на следующий год. Все хотели уверенности, перспектив, доходов и прочая, прочая.

Он каждый год то же мечтал о бездумных рождественских каникулах в Севастополе. За последние три года с рождественскими праздниками не получилось. Он представил слякотный город, продуваемый насквозь ветрами. И даже запланировал ничего не делание. Виолетта забронировала два места до Севастополя. И как приговорил!

От навязчивых мыслей, Стрельников опомнился когда его окликнула молоденькая кассир, терпеливо выжидавшая, когда мужчина наконец- то оплатит чек. И только бегло взглянув на счет, светившийся зелеными цифрами на табло, осознал факт своей не платежеспособности. Бумажник и кредитки остались в машине. Надеясь на чудо, он стал шарить по карманам. Очередь, образовавшись за спиной, словно это был единственный кассовый аппарат на весь супермаркет, неодобрительно зашумела. Стрельников беспомощно огляделся вокруг и вдруг, не веря своим глазам, увидел знакомую женскую фигуру.

— Извините, я сейчас, — и, оставив пакет на кассе, Стрельников быстрым шагом направился в торговый зал за своим спасением.