Александр. Том 2

— Да, ваше величество, я всё исполню, — он посмотрел немного удивлённо, но возражать не стал.

— Очень хорошо. Бобров, выдели графу человека, а то Виктор Павлович неважно себя чувствует. Ещё упадёт где-нибудь по дороге.

— Слушаюсь, ваше величество, — Бобров наклонил голову. — Когда мы возвращаемся?

— Через полчаса, — немного подумав, ответил я. — Прогуляюсь уже по полю, букет Елизавете Алексеевне составлю, — и я сорвал какую-то ромашку, чтобы показать, как буду букет составлять. А заодно подумаю, что делать с Каподистрия. Последнее я не озвучил и пошёл по полю, выбирая цветы покрасивее. Надеюсь, Лизе мой букет понравится.

Глава 6

Я стоял во дворе, навалившись на колонну, и смотрел, как идут сборы. Казалось бы, мы пробыли в Твери совсем немного времени, зачем, спрашивается, нужно было распотрошить большую часть нашего багажа? Какой смысл в том, что вытащили и развесили в шкафу почти все мои мундиры? Наверняка я просто осёл, который ну ничего не понимает, но что поделать, вот такой я осёл.

— Ваше величество, — ко мне подбежал Кириллов. — Вы хотели меня видеть?

— Да, Стёпа, — я оторвал взгляд от здоровенного сундука, который трое дюжих мужиков загружали на чью-то карету. — Скажи мне, зачем вот это всё снималось и распаковывалось? Мы уже полдня почти потеряли в ожидании, когда же наконец всё вернут на места.

— Ну а как иначе, ваше величество? А ежели что-то понадобится? — Кириллов выглядел несчастным. Он почему-то всегда очень остро реагировал на моё кажущееся недовольство, часто воспринимая его на свой счёт.

— Стёпа, я не говорю, что совсем не нужно доставать никаких вещей. Но неужели сложно поместить то, что может понадобиться в дороге в отдельный небольшой сундук, чем потрошить вообще всё? — я снова посмотрел на мужиков, у которых всё ещё не получалось закинуть сундук на крышу кареты.

— Так, ваше величество, есть дорожные сундуки-то, — Кириллов немного успокоился и отвечал теперь более чётко. — Просто мы здесь, в Твери, задержались сверх меры, пришлось другие открывать.

— Ладно, принимается. Это чьё? — я указал на карету.

— Марии Антоновны Нарышкиной, — сразу же ответил Кириллов. — У Марии Антоновны весьма обширный гардероб. Несмотря на всю внешнюю простоту, платьев достаточно, чтобы сделать сундук неподъёмным.

— Я заметил, знаешь ли, — я продолжал наблюдать за попытками мужчин водрузить сундук на карету. В конце концов они плюнули на это дело и начали крепить его сзади. — Но он же не стал больше и тяжелее за то время, пока мы здесь ждали хорошую погоду? До Твери же он как-то доехал? Что могло измениться?

— Эм, — Кириллов покосился на сундук. — Мария Антоновна — очень красивая женщина и пользуется большим успехом у мужчин…

— А это как-то объясняет тот момент, что её сундук стал гораздо тяжелее? Я ударил себя по лбу: — Ну конечно же объясняет, о чём я только думал! Надеюсь, у других дам не случилось подобного конфуза?

— Как вам сказать, ваше величество, — пробормотал Кириллов. — Я не слежу за багажом всех дам из сопровождения вашего величества и её величества Елизаветы Алексеевны.

— Хорошо, иди следить за моим багажом, — я отпустил его взмахом руки, оставшись стоять возле колонны.

— Есть ли смысл в том, что ты вот так стоишь и пугаешь своим видом бедных работников?

Я покосился на подошедшую ко мне Лизу, а затем снова устремил взгляд на тех самых бедных работников. — Как оказалось, мне так лучше думается, — признался я наконец после почти минутного молчания.

— И о чём ты думаешь? — она подошла ближе и встала рядом со мной чуть в стороне. Высокая, красивая, с идеально прямой спиной. В который раз, глядя на Елизавету, я спрашивал себя, что Сашке было надо? Такую, как владелица неподъёмного сундука, Мария Антоновна, не иначе. Которая, судя по размерам этого самого сундука, уже и имена своих любовников с трудом запоминает. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Я же не знаю Нарышкину и не могу судить.

— Я думаю о дорогах. Если бы были нормальные, да хотя бы просто приличные дороги, то мы бы не сидели так подолгу в одном месте. И заметь, Лиза, это лето. Осенью и весной вообще путешествовать невозможно, — ответил я, снова начиная разглядывать злополучный сундук госпожи Нарышкиной.

— Путешествовать можно, но сложно. Почему ты не воспользуешься опытом Европы и не построишь эти самые дороги?