Александр. Том 2

— Вам уже перешили все ваши мундиры, ваше величество, — выпалил Сперанский. Я же медленно окинул его пристальным взглядом, и он заткнулся. На себя бы посмотрел. Да, я похудел, и мне это нравится. Лицо слегка вытянулось, появились подбородок и скулы, и я перестал быть похожим на жертву фастфуда. Вот только мой теперешний облик с канонами красоты перестал совпадать. Дамы если и бросали на меня томные взгляды, то потому, что я император, а не потому, что такой весь из себя красавец. Ну так меня потенциальные любовницы пока не интересуют, у меня жена — весьма горячая штучка.

— Миша, иди уже выполняй поручение. И зови Гурьева.

Сперанский вышел, поджав губы. Даже его прямая спина выражала неодобрение. Ничего, привыкнет. А этому телу даже привыкать не пришлось. Жрал Сашка, похоже, гораздо больше, чем ему было необходимо. И только верховая езда да и вообще довольно высокая физическая активность не дали ему растолстеть. Но его круглое лицо мне всё равно не нравилось. И мне было плевать, что за столом все присутствующие на меня косятся, а повар рвёт на голове последние волосы. Я не буду есть и даже пробовать блюда, которые не хочу.

Открывшаяся дверь прервала мои рассуждения. В кабинет вошёл высокий мужчина, ещё не старый, но с большими залысинами на голове. А ещё он заметно нервничал.

— Семён Емельянович, не нужно так волноваться. Проходите, присаживайтесь. Я всего-то задам вам пару вопросов и не отдам Макарову, чтобы тот утащил вас в Петропавловскую крепость. Тем более что Александра Семёновича здесь нет.

— А вы можете отдать такой приказ, ваше величество? — Гурьев сел на краешек стула напротив моего.

— Есть за что? — соединил кончики пальцев, разглядывая его.

— Вроде бы не замечал за собой ничего такого, что могло бы привлечь внимание Александра Семёновича, — он криво усмехнулся. — В масонских ложах не состою, в заговорах не участвую.

— А хотелось бы? — я продолжал разглядывать его.

— Так не предлагали, ваше величество, — он развёл руками. — Наверное, слишком маленькая я сошка, чтобы и масоны, и заговорщики на меня внимание обратили. Правда, вы вот, ваше величество, обратили, но я не понимаю почему. Я всего лишь преподаватель математики, — добавил он и замолчал.

— Не только, Семён Емельянович. Вы ещё и механик, а также разбираетесь в строительстве дорог и сводов, — я смотрел на него в упор. В кабинет проскользнул Сперанский и сел чуть сбоку. Понятно, Илья пришёл, и Михаил смог оставить приёмную, чтобы присутствовать при этом разговоре. Я же смотрел только на Гурьева, давая ему понять, что в данный момент только он интересует меня в качестве собеседника.

— Да, но я не думаю…

— Граф Воронцов сделал мне неоценимый подарок: он прислал сюда, в Тверь бумажную машину и её создателя, а ещё он упомянул вас в своём письме. Просто коротко обозначил, что вы изучали в Англии гидравлику и свойства пара. И что вы учились вместе с Ричардом Тревитиком. Тем самым, что самоходную паровую повозку не так давно запустил и пару патентов получил.

— А почему граф Воронцов писал вам про меня и Тревитика? — настороженно спросил Гурьев.

— Честно? Я просил его потихоньку узнать, можно ли инженера Тревитика подкупить, чтобы он вместе со своими патентами переехал в Петербург. Но чуда не произошло, Ричард оказался патриотом. Такое тоже среди людей встречается, — я улыбнулся, увидев ошарашенный взгляд Гурьева.

— Вас интересуют паровые машины? — спросил наконец сидящий передо мной учёный.

— Да, интересуют. Но больше меня интересуют дороги. Я по городу не смог пройти, чтобы ноги не замочить. И это при том, что я был в сапогах. Но паровые машины меня тоже очень интересуют.

— Я не изучал паровых машин, — покачал головой Гурьев. — Тревитик пытался разобраться с ними сам. У него получилось, можно сказать, что он гений.

— Вы были в хороших отношениях? То есть, вы можете ему написать и попросить совета, потому что в своих изысканиях зашли в тупик? — спросил я деловито.

— Я могу ему написать, но я не уверен, что он мне ответит…

— Пишите, — я придвинул ему лист бумаги и чернильницу с пером. — Побольше лести и восхищения его гением. Я не знаю ни одного учёного, которому это было бы неприятно.

— А что потом? — Гурьев взял в руки перо и вертел его, глядя на меня.

— Потом мы увезём письмо, у нас как раз оказия случилась, и будем ждать. А пока мы будем ждать, вы поможете Кулибину модернизировать бумажную машину и поможете губернатору и его заместителю сделать дороги хотя бы в городе. Ну а дальше всё будет зависеть от ответа Тревитика. Миша, проследи, чтобы всё было оформлено, как полагается.

Я встал из-за стола и направился к выходу из кабинета.

— Ваше величество, когда прибудут господа Мертенс и Ушаков, мне оставить их ждать в приёмной? — спросил Сперанский, поднимаясь. Гурьев уже давно вскочил, когда заметил, что я ухожу.

— Нет, пригласи их в гостиную, — ответил я, выходя из кабинета. Надеюсь, скоро этот проклятый дождь закончится, и мы сможем уже поехать дальше.

Глава 5