Александр Суворов

- Будьте здоровы, сударь! - сказал Александр, кланяясь.

- Здравия желаем, Акинф Петрович! - хором отозвались все писаря, не подымая голов.

Старик вытер нос и поманил к себе Александра.

- Что надо? Кто таков?

Александр объяснил, кто он и что ему надо.

- Так ведь ты, милый, записан сверх комплекта, без жалованья, и отпущен к родителям для обучения указным наукам на два года...

- Я хочу быть в полку.

- Мало ли чего ты еще захочешь! Ростом не вышел... Иванов! В какую роту зачислен недоросль Александр Суворов?

Один из писарей, чуть подняв голову, через плечо ответил:

- Осьмую...

- Так. Ступай-ка, милый, домой. Где живешь? У Никитских ворот? Эка! Ты через всю Москву драл. На коне? Ну, садись на своего коня и скачи домой. Наверное, мамаша по тебе плачет.

- Я хочу быть при полку.

- Придет пора - и в полк возьмут...

- А где же мне учиться?

- Если учиться, ступай в полковую школу. Как раз она при восьмой роте. Поди спроси съезжую избу осьмой роты. Там тебе все объяснят толком.

Александр хотел идти.

- Постой-ка! - остановил его старик. - Да у тебя есть в полку рука?

- Есть... Премьер-майор Соковнин Никита, моего батюшки приятель...

- Соковнин? Премьер-майор? - воскликнул старик, встав с табурета.

Все писаря вдруг поднялись от стола, вытянулись в струнку и повернулись к Александру.

Старик встал из-за стола, заложив за ухо перо, одернулся, подошел к закрытой двери и стукнул в нее, приклонив голову.

Смех и говор за дверью утихли. Старик приоткрыл дверь, протеснился туда бочком.

Писаря расселись по табуретам за столами, зашуршали бумагами, заскрипели перьями.

Половинка двери распахнулась, Акинф Петрович, выйдя, крикнул торжественно:

- Солдат Суворов, к премьер-майору...

Он пропустил Александра, закрыл за ним дверь и погрозил пальцем писарям.

В большой комнате, куда вошел Александр, облаком плавал трубочный дым. В углу, одетые в чехлы, стояли в стойке четыре знамени.

Прямо от входа, за большим столом, крытым зеленым сукном, сидел прямой и статный офицер, затянутый в мундир. Вокруг стола, в расстегнутых мундирах, молодежь покуривала трубки.

- Здорово, богатырь! - улыбаясь Александру глазами, молвил Соковнин.

- Здравствуйте, сударь! - ответил, кланяясь, Александр.

Все рассмеялись.

- Не так, не так отвечаешь! - поправил Соковнин, разглядывая Александра. - Надо стоять прямо и отвечать: "Здравия желаю, ваше высокородие!" Как здоровье батюшки?

- Очень хорошо. И вам того же желаем, ваше высокородие! вытягиваясь, ответил Александр.

Соковнин улыбнулся:

- Вижу, из тебя выйдет бравый солдат. Поди ко мне ближе. Это Василий Иванович тебя в полк послал?

- Нет, я сам, господин премьер-майор.

- Давно ли в Москву возвратились?

- Сегодня утром, сударь.

- Вот как! И ты прямо в полк явился? Достойно похвалы. Чего ж ты хочешь?

- Нести службу ее величества, господин премьер-майор.

- Так тебе ж, красавец, надо сначала учиться. Если хочешь, я тебя велю записать в полковую школу... Акинф Петрович! - крикнул Соковнин.

На зов его вошел старик. Он стоял у двери навытяжку.

- Вели записать солдата Суворова в полковую школу, в солдатский класс. Да погоди-ка. Ганнибал Абрам Петрович сказывал мне, что ты, Суворов, горазд в науках. Уж не записать ли тебя прямо в инженерный класс?

- Нет, сударь, сначала в солдатский класс.

- Быть по-твоему. Там и сверстники твои сидят. А теперь ступай домой.

- А сейчас в школу нельзя?

- Сейчас? Ну что ж, охота пуще неволи. Акинф Петрович, вели его проводить в школу...

- Конь у меня, - вспомнил Александр.

- Ты на коне? Коня поставь в денник*. Акинф Петрович, распорядись. Прощай, солдат! Служи, учись!

_______________

* Д е н н и к - просторное стойло в конюшне, где лошадь стоит

без привязи.

Александр поклонился.

- Говори: "Счастливо оставаться", - шепнул Александру Акинф Петрович.

- Счастливо оставаться, господин премьер-майор!

Соковнин кивком отпустил Александра.

После его выхода из присутствия там снова поднялись смех и говор.

В канцелярии Акинф Петрович приказал:

- Иванов!

- Есть!

- Отведи солдата Суворова в полковую школу, в солдатский класс. Скажи Бухгольцу - Соковнин приказал. Коня Суворова поставить в денник гренадерской роты. Дать овса. Вычистить. Осмотреть подковы.

- Он у меня не кован, - сказал Александр. - Из деревни...

- Не кован - подковать.

- Слушаю. Идем.

Писарь взял Александра за руку и повел из канцелярии вниз.

Караульные в сенях по-прежнему бились в шашки. Увидев Александра, первый караульный сказал:

- Ага! Что я тебе говорил: наверх не ходить... Вот тебя сейчас и взгреют.

Писарь на ходу крикнул:

- Евонный родитель премьер-майору друг и приятель...

- Вот те на! - воскликнул второй караульный. - Так ты ему, милый, не сказал, чаю, что я тебя за ухо драл?

- Сказал, - не останавливаясь, ответил Александр.

- Так! Стало быть, не тебя, а меня взгреют! - И, оборотясь к доске, караульный прибавил: - Тебе ходить.

На дворе Александр показал писарю Шермака. Некормленный конь грыз железную обивку коновязи, "тебенюя" копытом.

- Вели, дяденька, напоить коня. Я его прямо с ходу взял...

- Ладно. Чего ты ездишь на неоседланном коне? Без седла и коню и всаднику тяжелей. Эх ты, деревня! Идем!