Александр Попов

В другой записке, адресованной председателю Морского технического комитета, Попов особенно подчеркивает, что «заочное приобретение новых приборов» весьма рискованно [658], и поэтому ходатайствует о предоставлении ему заграничной командировки сроком на один месяц: «Я считал бы полезным в начале мая посетить Париж для ознакомления со всеми приборами, касающимися этого дела и не составляющими никакого секрета; кроме того, я имею возможность ознакомиться со всеми сделанными фирмой Дюкрете в Париже опытами телеграфирования и, по всей вероятности, с опытами и приборами профессора Слаби в Шарлоттенбурге. В Германии же в настоящее время образовалось несколько новых фабрик, изготовляющих специально для рентгеновских лучей трансформаторы, применимые и в телеграфировании без проводников. Ознакомление с этими фирмами может быть очень полезным на случай возможного в будущем изготовления этих приборов в России» [659].

В связи со своим пребыванием за границей Попов ставил перед собой еще одну задачу. В 1899 году, кроме курса физики, на него было возложено чтение лекций по электротехнике в Минном офицерском классе. Эта дисциплина впервые вводилась в морском ведомстве, и не только в нем. Вспомним, что в России в эти годы существовало лишь одно высшее электротехническое учебное заведение — Электротехнический институт, учрежденный незадолго до того. Попов имел в виду ознакомиться с «постановкой практической части учебного дела в иностранных электротехнических институтах» [660], чтобы воспользоваться накопленным там опытом.

Морской технический комитет поддержал ходатайство Попова и со своей стороны счел необходимым не ограничивать Попова в поездке за границу Германией и Францией, а включить также и Англию, где производство радиоаппаратуры уже достигло значительного развития. Мнение Технического комитета было одобрено управляющим Морским министерством [661], и Попов получил разрешение на заграничную командировку, которая началась 10 мая [662].

Наши сведения о пребывании Попова за рубежом в эту поездку ограничиваются воспоминаниями профессора Угримова, публикацией Г. А. Кьяндского и письмом Попова П. Н. Рыбкину. Свое обещание встретиться с Угримовым Попов выполнил, как только приехал в Берлин. «В один прекрасный незабываемый вечер, — рассказывает Угримов, — ко мне в мою студенческую комнату постучался великий изобретатель радиотелеграфа А. С. Попов в сопровождении H. H. Георгиевского. А. С. Попов сообщил, что он едет в Париж на завод к Дюкрете, где для русского флота заказываются комплекты радиостанций его системы» [663]. В Германии Попов встретился со Слаби и говорил с ним о его работах в области телеграфии без проводов. Во Франции у него была встреча с Блонделем.

1 июня 1899 года Попов писал Рыбкину уже из Парижа: «Все, что можно, увидел и узнал, говорил со Слаби и видел его приборы» [664]. В письме жене, датированном 6 июня, он сообщил: «Из Парижа уезжаем завтра в Лондон, назад поедем опять через Париж, хотя почти все дела прикончим завтра. Хотел ехать сегодня вечером (теперь 4 часа дня), но на завтра меня пригласил к себе домой проф. Блондель, тот самый, который писал мне письмо… Здесь выяснилось, что он понимает по-русски, много занимается опытами телеграфии без проводов и может быть очень полезен» [665]. В Париже Попов чаще всего встречался с Дюкрете. К нему он поехал сразу же по прибытии во Францию. Аппаратами, изготовлявшимися французской фирмой, Попов остался весьма доволен. Сверх того Дюкрете обещал, что экземпляры, заказанные Поповым, будут еще лучше; это было особенно важно: предстояло проводить опыты в широких масштабах на Черном море, и часть аппаратуры пришлось заказать за рубежом [666]. Попов писал жене: «Возможно, что Дюкрете облегчит мне вторую половину лета значительно» [667].

Подводя итоги пребывания в Париже, Попов заметил: «Вообще везде, куда я приходил, меня встречали как знакомого, иногда, можно сказать, с распростертыми объятиями, выражая на словах радость и оказывая внимание, очень большое, когда я что-нибудь желал видеть; так что по большей части я нахожусь в прекрасном настроении» [668].