Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

«В результате дипломатической активности папских посланцев шведы и немцы с датчанами в 1240 г. согласованно нападают на новгородские и псковские земли. Шведы высаживаются в низовьях Невы, а ливонские и датские рыцари захватывают Изборск. Русские понимали связь этих событий с замыслами Рима. Не случайно в Житие Александра Невского шведы названы “римлянами” и отмечено, что их сопровождал епископ».

И действительно, нельзя не удивляться этому факту, который до сих пор не получил должной оценки у историков. Безусловно, с древнейших времен новгородцы знали шведов под их собственным именем, никогда не путая их с варягами или урманами-норвежцами. И тут, в житийном повествовании, составленном почти по горячим следам, шведов называют «римлянами», подчеркивая тот факт, что на Руси их агрессию именно и воспринимали как агрессию католического Запада. Эти факты нисколько не смущают современных фальсификаторов.

Что касается ордынской политики Александра Невского, то необходимо помнить, что после тяжелейшего татарского погрома эта политика дала Северо-Восточной Руси двадцатилетнюю передышку от набегов в период с 1251 по 1271 г. Победа на Чудском озере на десять лет обеспечила мир на ливонской границе с 1242 по 1253 г. Но главное его достижение в том, что ему «удалось сохранить единство Северо-Восточной и Северо-Западной Руси, что позволило избежать раскола этнического поля нарождающегося великорусского этноса».

Выбранный им путь умиротворения Орды и отпора католическому Западу создал предпосылки для возрождения Руси в виде единого Московского царства, наследовавшего Византии и ставшего Третьим Римом, а затем и Российской империей.

«Этот путь не означал выбор Азии и отказ от Европы, как преподносит его И.Н. Данилевский: “Пожалуй, именно в эти страшные для Руси десятилетия был сделан окончательный выбор между двумя социально-культурными моделями развития: между Востоком и Западом, между Азией и Европой”. Путь князя Александра означал сохранение православия как духовного стержня России».

Об этом почти сто лет назад писал Г.В. Вернадский: «Два подвига Александра Невского — подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке — имели единственную цель: сбережение православия как источника нравственной и политической силы русского народа».

Вероятно, именно в силу этой причины выбор Александра столь неприемлем для либеральной общественности в России. В сознании либерально мыслящих исследователей не умещается не только факт необходимости смирения перед силой Орды, но и нежелание князя поступаться верой ради призрачной помощи Запада. Борьба с «культами личностей» в России плавно переросла в борьбу со всем, что свято и дорого русскому сердцу. «Кроме выступлений и журнальных статей появились книги, где идет развенчание “культа личности” Александра. В 1990 г. М.М. Соколовский опубликовал книгу “Неверная память (Герои и антигерои России)”, где писал: “Позор русского исторического сознания, русской исторической памяти в том, что Александр Невский стал непререкаемым понятием национальной гордости, стал фетишем, стал знаменем не секты или партии, а того самого народа, чью историческую судьбу он жестоко исковеркал”».

В начале XXI века выходит целый ряд книг, в которых авторы, не приводя никаких новых аргументов, старательно повторяют все те же измышления, направленные против политики святого князя.