Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

Русское религиозное сознание в XVI веке видело «Рим» во всем царстве Русском, а не конкретно в столичном городе — Москве. Причем сознание образованных слоев русского народа не сводило эту концепцию до уровня простой идеи непосредственного византийского наследия. Для средневекового сознания сводить концепцию вечного Рима к византийскому наследию было опасным и двусмысленным, учитывая печальную судьбу Царьграда, павшего в 1204 г. под ударами латинян и в 1453 г. захваченного турками. Старец Филофей апеллирует к наследию не только Второго Рима, но и Первого, углубляя историческую и духовную ретроспективу и проецируя в будущее религиозную идею вечного, неуничтожимого до конца времен христианского царства. Русское христианское сознание не замывается в узком «византоцентризме», но вовлекает в свою перспективу всю христианскую ойкумену. Но и византийское наследие не сбрасывалось со счетов. Византийская цивилизация дала нам в наследие сплав библейской священной истории избранного народа, пропитанного эсхатологией, эллинское наследие универсальных гуманитарных ценностей и правовой фундамент римского государственного гения. Три истока Второго Рима, три универсальные ценности его цивилизации нашли достойное продолжение в истории российского царствия и империи. Государь Вечного Рима мыслился как обладатель делегированной теократии, обладателем суверенных властных прав не собственника, а попечителя христианской универсальной государственности. Теократическая концепция государства предусматривала, что государь — исполнитель Божиего Промысла. Византийская идея власти — это прежде всего идея универсальная. Только одна империя, империя ромеев, законных наследников отпавшего от Христа некогда избранного народа, — единственная законная, абсолютно легитимная земная власть. Такая идея власти не сопрягалась с границами государства или с его внешним могуществом, потому что власть истинного христианского государя — это власть вселенского характера.

Еще одним важным концептуальным наследием, входящим составной частью в идеологему Третьего Рима, был постулат о симфонии светской и духовной власти. Но кроме этого, задачей истинной христианской империи было и оставалось миссионерство. Миссионерство Вечного Рима усматривалось в том, что само государство олицетворяет собой идеал истинной веры, которым исполнены все его институты. И через систему «таксиса», систему особого миропорядка, такой строй может быть передан окружающим народам. Фигура христианского государя в данной системе ценностей мыслилась как священная экклезиологическая миссия, равноапостольская по своим задачам. Естественно, что при таком воззрении на характер и миссию христианской государственности средневековое сознание приходило к мысли неуничтожимости до конца времен истинной веры, защищенной твердыней истинной государственности — Третьего и последнего Рима.

В поистине программном обращении Александра Ярославича к своим современникам, иностранцам и соотечественникам, и к нам, его потомкам, нам важны слова о том, «что Русь жива». Действительно, после страшного татарского разгрома не только у иностранных наблюдателей, но и у русских людей могло сложиться впечатление, что это конец русской истории. Вряд ли кто мог думать тогда, что у Руси есть силы не только давать отпор внешним врагам, но и вообще продолжать какую-либо самобытную историческую жизнь. Однако нашелся такой человек, который собрал военную силу, ставшую непреодолимым препятствием для католической экспансии на Западе. Но все главное, что должно нас вдохновлять в этой фразе, обращении к оцепеневшим соотечественникам, — «Русь жива»! В этом жизнеутверждающем девизе — зерно-зародыш неразрушимости будущего Третьего Рима — Великой России. Это завет потомкам князя Александра и обетование того, что живой Русь останется до конца времен. Но традиция принятия на себя имперской миссии не ограничивалась только территорией Северной Руси. Некоторое время инициатива восприятия «имперского наследия» Византии принадлежала Югу.

ГАЛИЦКАЯ РУСЬ — НАСЛЕДНИЦА ВЕЛИЧИЯ ВИЗАНТИИ

В Синопсисе, или кратком описании, о начале славянского народа, изданном в Санкт-Петербурге, в книгоиздательском доме П.П. Сойкина, совместно с другими творениями Святого Димитрия Ростовского, в главе «О княжении в Киеве Ярослава Изяславича», есть примечательные строки: «Князь же Святослав Мстиславич Киевский, видя, что престол киевский не занят, взял Киев, желая им завладеть, но Роман Мстиславич, князь Галицкий, желая называться самодержцем всей России, изгнал Мстислава из Киева, а в нем на княжеском столе посадил Ростислава Рюриковича, выпустив его из уз. Престол же Киевского самодержавия он перенес из Киева в Галич и писался всей России самодержцем».