Александр Невский

В считанные мгновения дружина разулась, даже ладожане, входившие в состав ее, не посмели нарушить новгородского обычая — сняли лыченцы.

После этого Миша обернулся, поднял над собой топор, потряс им и скорым шагом направился в сторону врага. Дружина двинулась за ним, ощетинясь копьями, рогатинами. Пожалуй, дыхание сотен было слышней, чем поступь босых ног по зеленой мягкой траве. И когда за кустами показались мачты шнек и донеслись голоса рыцарей, Миша побежал. Побежала за ним и дружина.

Они выскочили на поляну у реки, усыпанную шатрами. От тихо дымившихся костров тянуло вкусными запахами утреннего варева. Между шатрами бродили рыцари, кто-то спал на земле, кто-то таскал со шнек ящики, мешки. Где-то даже пели.

Внезапное появление русских настолько изумило шведов, что на какое-то мгновение все они словно приросли к земле.

Миша, размахивая топором, устремился к ближайшей шнеке. Швед, спускавшийся по мосткам, кинулся назад на судно, закричав что-то по-своему.

Босая дружина Миши начала рубить, колоть бегущих рыцарей, а те в первые мгновения не могли оказать никакого сопротивления.

Сам Миша с группой дружинников влетел на шнеку. Вид его был так страшен, а рычание столь ужасно, что шведы-лодейщики прыгали со шнек прямо в воду.

— Русский стяг на мачту! Живо! — рявкнул Миша, а сам, прыгнув в воду, побежал к берегу, чтобы скорей-скорей захватить следующую шнеку.

И тут он увидел высыпавшую из леса конницу князя. Сам Александр в алом развевающемся плаще мчался впереди, выставив длинное копье. И оттуда, от леса, через шум, поднятый боем, донеслось дружное, мощное:

— … у-у-у!

«За правду-у-у», — понял Миша этот клич.

Конная дружина князя Александра ударила в самый центр шведского лагеря. Полочане во главе с Яковом были левее и прорубались вдоль Ижоры. Ошеломленные шведы кинулись спасаться на шнеки, но большинство схватилось за оружие, видя только в нем настоящее спасение и защиту.

Князю Александру не удалось с ходу прорваться к шатру Биргера. На пути встала охрана ярла, отбивавшаяся с яростью и отчаянием обреченных.

Окружившие Александра воины, в их числе Ратмир со Светозаром, рубили мечами направо-налево, стараясь никого из шведов не подпускать к князю. Слишком велика честь для простого рыцаря скрестить оружие с князем.

Шатер Биргера был близок, но каждый шаг к нему стоил больших усилий. И вот среди оборонявшихся явился сам ярл. Он был на коне, размахивал мечом и что-то кричал, видимо вдохновляя своих рыцарей.

— Ярл! — зычно крикнул Александр. — Выходи ко мне, сукин сын! Вот я пришел!

Биргер понял без толмачей, что этот князь-мальчишка дерзко звал его на поединок.

Ярл что-то крикнул рыцарям, и они расступились, давая ему путь. Тут же отхлынули люди и перед конем Александра.

И почудилось вдруг Александру, что замерла вся битва и что от этого поединка зависит, как и куда потечет она. Он не слышал уже ржания коней и скрежета железа, несшихся со стороны Ижоры, треска ломаемых Мишиной дружиной шнек и подмостков, он видел перед собой только ярла, закованного в непробиваемые латы. И Александр искал место, куда надо было ударить, чтобы сразить этого мужественного воина. И нашел его, увидел. С этого мгновения он устремил все свои помыслы, всю силу и сноровку, чтобы попасть только в эту точку.

Почти одновременно ринулись они навстречу друг другу. Ярл мчался с занесенным мечом, князь — с выставленным вперед острым копьем. Биргер надеялся, он был уверен, что копье либо сломится о его латы, либо скользнет по ним как по льду. Зато меч — он не выдаст, он не сломится, он, сжимаемый опытной рукой, всегда достанет.

Но Биргеру не суждено было дотянуться мечом до противника. На полном скаку князь Александр угодил шведу в переносье под забрало шлема. Забрало откинулось, а копье глубоко вонзилось в щеку ярла. Более того, на копье князя очутился шлем Биргера.

И Александр торжествующе поднял его над головой и крикнул:

— Так их, русичи-и-и!

Победа князя на глазах у воинов, его громкий призыв окрылили русских. Все были уверены, что ярл убит, и битва разгорелась с еще большим ожесточением.

Но упавшего Биргера подхватили его близкие слуги, прикрываемые телохранителями.

Разве можно было бросить на поругание врагу королевского зятя, даже если он и убит?

Поражение ярла в поединке внесло в ряды шведов смятение и страх. Многие побежали к реке искать спасения на шнеках. Рослые телохранители ярла продолжали крепко стоять и мужественно драться из последних сил. Там, где только что упал Биргер, кипела ожесточенная сеча, в которой долго никто не мог получить преимущество.

Уже на правом крыле Миша захватил три шнеки, поджег четвертую и пустил по реке. Левое крыло во главе с Яковом Полочанином захватило коней и прорубилось почти до устья Ижоры.

А центр лагеря клубился и бурлил, стонал и рычал в сотни глоток. Трещали копья, звенели мечи. Здесь шведы стояли насмерть.

Заметив, как слуги втащили Биргера на шнеку, бросился туда на коне новгородец Гаврила Олексич. У самых мостков он зарубил замешкавшегося шведа и направил коня на шнеку.

— Где ваш ярл?! — рявкнул он, влетев туда.