Александр Матросов(Повесть)

Матросов повеселел: дорога ему похвала взыскательного и чуткого мастера. «Утешает, а и самому, наверно, не очень весело».

Вечером после работы Сашка вбежал в клуб веселый, быстрый, как ветер. Уставшие ребята жались по углам.

— Почему тихо? Чего приуныли? — воскликнул он, оглядываясь вокруг.

— Больно веселый ты, — отозвался Брызгин. — А нам не до веселья, когда война…

— Тем более нельзя нос вешать. От этого легче не станет, — сказал Сашка и озорно подмигнул: — Хлопцы, да орлы вы или чижики? Эй, Виктор, давай баян, заводи песню!

Лица ребят просветлели. Виктор Чайка заиграл на баяне. Матросов впервые с начала войны запел, ребята подтянули. И скоро песне стало тесно в стенах клуба.

С партийного собрания зашел в клуб Кравчук. Матросов повернулся к нему, на его лице смущение:

— Извините, Трофим Денисович… Ну, до чего же люблю песни! Может, и некстати сейчас, в такое суровое время? А?

— Ничего, песня всегда нужна!

Александр отошел с Кравчуком в сторону.

— Ну, как, Трофим Денисович, что о нас говорили на собрании? Было что-нибудь важное?

— Конечно, было! Вот некоторые наши ребята доказали, что метод соцсоревнования можно и нужно ввести во все виды нашего производства. Вот и ты, например…

— И обо мне упоминали на партсобрании?

— А как же! Хвалили. Начальник обещал премии выдать некоторым стахановцам. И тебе…

Матросов благодарно посмотрел на Кравчука.

— Если получу премию, первый раз в жизни на свои заработанные деньги куплю себе хороший костюм! — сказал он мечтательно, представляя себя в новеньком костюме. — Поможете выбрать, да?

— С удовольствием помогу.

— Вот спасибочки… А еще что на собрании, а?

— Вот еще говорили, как бы помочь нашим солдаткам, — продолжал Кравчук. — Возьмите Стешу, повариху нашу. Муж на фронте, у нее трое ребят. А ведь солдаткам и детям фронтовиков каждый из нас может чем-нибудь помочь.

— Злая очень стала тетя Стеша, ворчливая, — заметил Александр, вспомнив, как однажды повариха накричала на него, вообразив, что он хочет стащить котлету. — Ну, а что о фронтах говорили?

Их уже обступили воспитанники и тоже стали расспрашивать Кравчука, как идут дела на фронте.

Через неделю, когда выдали зарплату и денежные премии, Кравчук заметил, что Матросов о чем-то таинственно шепчется с ребятами по углам.

«Не бежать ли собираются? — забеспокоился Кравчук. — Теперь ведь все рвутся на фронт».

Но ребята замышляли другое. Вечером того же дня повариха обнаружила в кармане своего ватника пухлый конверт. Дрожащими руками она взяла его, думая, что это положил ей кто-нибудь письмо с фронта от мужа. Но в конверте были деньги и записка: «Дорогая тетя Стеша, спасибо вам за вкусную пищу. Просим принять скромный подарок. Не старайтесь узнать, кто мы, — все равно не узнаете. Скажем только, что мы — ваши повседневные кашееды».

«Кашееды, — усмехнулась повариха, смахивая слезу и пересчитывая деньги, которых было в пять раз больше ее месячной зарплаты. — Кто же они, эти кашееды? Видно, постеснялись, а то и побоялись в руки конверт дать».

Она сама знала свой крутой характер. Может, кого в сердцах и черпаком стукнула.

С того вечера повариха стала добрее ко всем воспитанникам: поди разбери, кто из них «тот кашеед»! А нельзя обидеть никого из тех, кто свои трудовые рублики вложил в конверт.

В сенях поварихи появились аккуратно сложенные дрова, к на верхнем полене красным карандашом было выведено: «Тете Стеше от кашеедов».

Воспитанники-малыши, дети фронтовиков, в спальнях под своими подушками стали находить карандаши, краски, блокноты для рисования, книги, конфеты и записочки: «От твоих старших однокашников» или: «От деда Макара».

Ребятишки радовались подаркам и гадали, кто эти таинственные деды Макары и однокашники.

Среди воспитателей начались разговоры. Некоторым не нравилась эта тайная работа, но видавший виды Кравчук твердил:

— Добро как ни посей, — оно стократ уродится.

Он догадывался, кто эти однокашники и кашееды. Как-то он спросил Матросова:

— Кажется, ты собирался на премию справить костюм? Когда же пойдем в магазин?

— Э, не хватило денег! — смутился Александр. — Надо заработать больше.

Кравчук усмехнулся лукаво:

— Не пойму, — зачем эта тайна? Без нее разве нельзя?

— Нельзя, Трофим Денисович, — убежденно сказал Матросов. — Люди наши больно гордые. К примеру, та же тетя Стеша разве примет помощь от меня или от Тимошки? Обидится да еще черпаком огреет. А от организации примет.

— Организация! — засмеялся Кравчук. — Кашееды…

В колонию пришла телеграмма, в которой говорилось, что фронту срочно нужны боеприпасы, а отгрузка их задерживается: не хватает ящиков.

В колонии всех охватила тревога; на фабрике выросла гора ящиков, но вывезти их невозможно, — осенние дожди размыли дорогу.

Долго этот вопрос обсуждался на собрании.

Мастер Сергей Львович развел руками:

— Ни машина, ни телега не пройдет по этим ухабам. Есть только один выход из трудного положения — носить ящики до шоссейной дороги.

— Что мы, ишаки, что ли? — вызывающе крикнул Клыков.

Собрание зашумело: одни зашикали на Клыкова, другие стали защищать его.