Александр Македонский и Атропат

Страбон отмечает, что «траве, которая является лучшим кормом для лошадей, мы даем специальное название «мидийская», потому что она растет там в большом количестве» [Strabo, XI, XIII, 7]. Исследователи однозначно считают, что под понятием «мидийская трава» греки, называя ее medike, имеют в виду люцерну. Китайский путешественник Чжан Цянь в 126 г. до н. э. вместе с особой породой «потеющих кровью коней», или, как их еще называли, «небесных коней», вывез и семена люцерны, которая служила для этих коней кормом [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 168]. В тюркской традиции названия растений часто связываются с именами животных и птиц, которые ими кормятся. Например, Kaklik otu (травка перепелки), Baga-yarpagi (лист черепахи), Qu§ appayi (птичий хлеб) и др. Аналогичное мы встречаем и на примере названий «лошадь» и «люцерна». На азербайджанском языке люцерна называется «Yonca/Jonja» [Azsrbaycanca-rusca lügst, 2006. S. 905], семантическое и фонетическое родство которого с древним названием лошади в форме «Jont» не должно вызывать сомнений. О стабильности понятия «izant» в значении «лошадь» свидетельствует и то, что возникший в IV в. н. э. важнейший лошадиный атрибут — стремя — средневековыми тюрками также было названо «izan» [Радлов, 1893. I. C. 1538]. Приведенные выше понятия «zunti» в значении — молодое животное, «izan» — стремя, «jont, jund, junt»» — лошадь, «jonja» — люцерна (лошадинный корм) дают возможность выстроить ряд «генетически связанных омонимов» [Аракин, 1978. С. 48–49], что, по существу, является верификацией тюркского происхождения этих понятий.

Таким образом, мы определили, что нисейские кони означают «потеющие кони», этноним «аризант» означает «священные кони» или «всадники», и живут аризанты в мидийском регионе Нисейских полей.

* * *

Сообщения Геродота и Арриана дают однозначное основание признать, что в сатрапии Мидия титульным этносом были мидяне, а точнее мидийский союз племен. Союз состоял из шести упомянутых Геродотом мидийских племен «бусы, паретакены, струхаты, аризанты, буди и маги (bousai, рагаtakеnoi, stroukhates, arizantoi, boudioi, magoi), из которых нам удалось локализовать магов (Багистан, где были расположены основные святилища мидийцев), партакенов (Партакена/Паритакена) и аризантов (Нисейские поля, где взращивалась знаменитая порода коней). Согласно Геродоту, в Мидии жили саки-ортокорибантии (Кура-Аракское междуречье), албаны и парикании (от междуречья до Кавказских гор). Согласно Арриану, в Мидии жили также сакесины/сака.

И. Дройзен, ссылаясь на Арриана, говорит, что при Гавгамельской битве «шли мидяне, прежние повелители Азии, сатрап которых Атропат в то же время предводительствовал над кадусиями, сакесинами и албанами долин Куры, Аракса и озера Урмии» [Дройзен, 2011. С. 197], тем самым очерчивая регион, контролируемый Атропатом, и дает представление об этносах, относящихся к Мидии.

В данном случае мы ограничились лишь этнотерриториальным анализом собственно Мидии. Далее мы попытаемся провести аналогичный анализ территории Атропатены, которая в посталександровский период вышла из состава Мидии и провозгласила свою независимость.

16. Александр, Пердикка, Атропат и образование сатрапии Малая Мидия/Атропатена

Александр не доверял не только некоторым сатрапам. Как говорит Плутарх, когда в 323 г. до н. э., за несколько месяцев до своей смерти, Александр вернулся из Мидии в Вавилон, он потерял доверие к друзьям [Plut. Alex., 74, 1]. К 323 г. до н. э. обстановка в македонском командовании стала чрезвычайно напряженной. Полководцы опасались подозрительного царя, а тот отвечал им таким же недоверием. Римский писатель Элиан в «Пестрых рассказах» приводит фрагмент о зависти Александра к своим сподвижникам: «Ему не давали покоя опытность Пердикки в военном деле, полководческая слава Лисимаха, отвага Селевка, печалило честолюбие Антигона, досадовал военачальнический талант Антипатра, вселял подозрения гибкий ум Птолемея, страшили беспутность Таррия и склонность Питона/Пифона к новшествам» [Claudius Aelianus. XII, 16].

В источниках нет упоминаний о системе государственного управления огромной державы Александра. Бросается в глаза то, что в течение двух лет пребывания Александра в Индии и вовсе никто не контролировал ситуацию. Источники упоминают в качестве судьи и вершителя судеб как сатрапий, так и отдельных людей самого Александра. Александр считал, что он сам и только он один является объединяющим началом, вокруг которого должна была происходить кристаллизация обширного царства [Дройзен, 2011. С. 256].