Александр Македонский

Его друзья сказали, что причиной его болезни было чрезмерное пьянство, однако на самом деле это был заговор, все бесстыдство которого властью его наследников удалось скрыть во мраке… В конце концов он был побежден не доблестью и отвагой врагов, но тайным заговором тех, кому он доверял, и вероломством собственных подданных.

Неизвестно, на какие свидетельства опирался Юстин, выдвигая подобные обвинения. Вполне возможно, что он читал труд Гиеронима Кардийского, который ссылался на подозрения матери Александра Олимпиады, утверждавшей, что ее сына отравили. Сам Гиероним был солдатом армии Александра Македонского, и его мемуары во времена Юстина еще можно было прочитать. Известно, что копии этого произведения существовали спустя полвека после завершения Юстиновой «Истории…» Вот что в нем, в частности, говорится о подозрениях Олимпиады:

Из того, что ей рассказали в Пелле [столице Македонии], Олимпиада пришла к убеждению, что ее сына отравили. Но кто совершил это ужасное преступление, она, похоже, не знала, поскольку, как говорят, во время поисков [тех, кто убил царя] по ее приказу погубили многих невинных.

Плутарх, в свою очередь, также утверждает, что Олимпиада пришла к убеждению, что Александра кто-то убил.

В то время никто не подозревал, что его отравили, однако через шесть лет, по некоторым сведениям, говорили, что Олимпиада многих предала смерти.

Кто именно снабдил Олимпиаду подобной информацией, что это были за факты и почему она была настолько уверена в том, что Александра убили — остается такой же тайной, как и причина смерти самого полководца. Но, что бы ни сказали Олимпиаде, совершенно очевидно, что она расценила это как неопровержимое доказательство того, что Александр был отравлен. При этом, по всей видимости, полученная ею информация не содержала имен возможных убийц. Тем не менее Олимпиада многих подозревала, и ее карающий меч обратился против совершенно разных подданных; исторические источники называют некоторых из них. Так, Плутарх, например, сообщает о подозрениях, что в смерти Александра повинен один из его полководцев — Антипатр. А вдохновил его на этот поступок известный философ Аристотель, к тому времени еще не умерший.

Но те, кто обвиняют Аристотеля в том, что он подговорил Антипатра совершить это, ссылаются на слова некоего Агнофема…

Кто такой этот Агнофем — неизвестно, поскольку больше он ни в одном источнике не упоминается, однако именно он мог оказаться тем человеком, который информировал Олимпиаду о существовании заговора. Юстин также подозревает, что в неожиданной смерти Александра следует винить Антипатра, и ссылается при этом на слухи, что его сын Иолай, который был царским виночерпием, подсыпал во время пира яд в чашу великого полководца. Во всяком случае, Олимпиада в первую очередь подозревала именно его, потому что, как сообщает Плутарх, после смерти Полая она осквернила его могилу. Вместе с тем Олимпиада, совершенно очевидно, считала его не единственным заговорщиком, поскольку продолжала преследования других подозреваемых. Одним из них, видимо, являлся Медий — о том, что подозрения пали также и на него, упоминает Арриан. Как человек, непосредственно отвечавший за подготовку пира, на котором Александр заболел, Медий, безусловно, должен был считаться одним из главных подозреваемых. Однако впоследствии Олимпиада отказалась считать его виновным и обратила свое внимание на старшего сына Антипатра — Кассандра. Диодор, например, предполагает, что, в конечном счете, и именно Кассандр ок. 316 г. до н. э. убил Олимпиаду, именно за то, что она обвинила его в убийстве Александра. Но все же Олимпиада, похоже, умерла, так и не узнав точно, кто же убил ее сына. В «Истории…» об этом говорится так: