Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Секретарь ЦК П. Н. Демичев пригласил к себе первого заместителя заведующего отделом А. Н. Яковлева:

— Есть поручение Политбюро. Вам надлежит возглавить группу руководителей СМИ для поездки в Прагу. Там поступите в распоряжение товарища Мазурова. На месте он подробно объяснит, что придется делать. Но, как я понимаю, надо будет поддержать информационно наши усилия по формированию нового рабоче-крестьянского правительства.

^{Петр Нилович Демичев, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС. [РИА Новости]}

Яковлев, который, как и все остальные работники его уровня, не был посвящен в тайны вторжения, не мог скрыть своего удивления:

— Петр Нилович, впервые слышу об этой акции.

Демичев оставался серьезным:

— На месте все узнаешь.

— Но, чтобы мы имели возможность пропагандистского обеспечения, нужны какие-то печатные материалы, доступ к типографиям.

— Военные говорят, что все есть, — и уже с раздражением повторил, — на месте разберетесь.

Похоже, Демичев и сам плохо себе представлял, что это за миссия, каковы ее задачи, с чем мы там столкнемся.

На борту самолета, кроме Яковлева, оказались зам. главного редактора «Правды» Б. И. Стукалин, зампред Телерадиокомитета Э. Н. Мамедов, главные редакторы центральных газет, всего два десятка человек. Летели еще женщины-связистки, которые должны были обеспечивать работу линии закрытой связи между Москвой и Прагой.

На военном аэродроме в Миловице (это примерно шестьдесят километров от столицы), где совершил посадку их самолет, первое, что увидели московские гости, — виселицы с повешенными муляжами советских солдат.

— Вот это да! — Темпераментный Энвер Мамедов аж присвистнул. — А нам говорили, что встречать будут с хлебом-солью.

В посольстве — бедлам. Там укрылись от гнева соотечественников те члены чехословацкого партийного руководства, которые оставались на просоветских позициях. Ночевали прямо на столах в кабинетах дипломатов. Посол Червоненко ничего не слышал о том, что к ним прибудет такой десант из Москвы. Когда к нему пришли, говорит:

— Пока ситуация неопределенная. Ждите.

Яковлев и представители элиты советской журналистики на ночлег разместились под крышей посольского чердака.

Первый зампред Совета министров СССР Мазуров на следующий день тоже ясности не внес:

— Кажется, дело сорвалось. Президент Свобода отказался утвердить временное правительство — то самое, которое вы прибыли пропагандистски поддержать.

— Так что же нам тут делать?

Кирилл Трофимович нашел выход:

— Вы пока посмотрите те листовки, которые военные собираются разбрасывать. Все ли там в порядке?

Посмотрели. Дружно выразили свое отношение, в основном с употреблением ненормативной лексики. Через несколько дней увидели, как на задней части посольского двора эти листовки горят в огромном костре.

Яковлев предложил возобновить издание партийного органа — газеты «Руде право», редактор которой тоже укрывался на территории совпосольства. Но и с этим возникла заминка: пан Швестка категорически отказался вернуться на рабочее место, в редакцию: опасно.

Если верить Александру Николаевичу, на этом, собственно говоря, его миссия и закончилась. Правда, газетчики сочинили несколько листовок, вот и все. Но это по словам самого Яковлева. Однако, судя по опубликованным позднее документам, Яковлев и его пропагандистская группа потрудились тогда на славу. Группой «было подготовлено более 20 текстов листовок, отпечатанных и распространенных тиражом 2 млн 500 тысяч, выпущено три номера газет (1 — „Руде право“ и 2 — „Новости“), организованы круглосуточное радиовещание и передачи двух программ телевидения»[62].

Та самая газета «Новости» (печаталась в ГДР) и радиостанция «Влтава» (вещала с территории ГДР) продолжали функционировать до апреля 1969 года. Газету печатали тиражом 300 тысяч экземпляров. По поводу их работы неоднократно протестовали и чехословацкий МИД, и лично Александр Дубчек в ходе встречи с советским руководством в Киеве 8 декабря 1968 года. Л. И. Брежнев, когда услышал от Дубчека предложение закрыть газету, возразил: «Но ведь это у вас единственный орган печати, который не пишет ничего антисоветского, ничего античехословацкого, а объективно информирует о Советском Союзе и Чехословакии. Если в газете есть какие-то конкретные недостатки, мы с радостью их поправим. Это единственный орган, который связывает печать наших стран и воздействует на чехословацкого читателя в духе укрепления нашей дружбы»[63].