Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Они шли к одной цели, но с разными скоростями. Если Яковлев двигался вперед быстро, хотел немедленной ломки всего старого, отжившего, то Михаил Сергеевич старался все делать эволюционно, тихо, спокойно, без кровопролития и ран. Яковлев твердил: «Нам нужна новая политическая элита, новая наука, другая экономика, новые СМИ». Его назначенцами стали такие же радикальные перестройщики, не буду называть фамилий, все их и так знают. У Горбачева была точно такая же цель — изменить общество к лучшему, сделать его более демократичным, открытым, но он все время повторял: не торопись, Саша, не будем забегать вперед.

Открыто они никогда не конфликтовали[342].

Утром 29 марта Яковлев звонит Черняеву. Он не у дел. Чувствует себя униженным. Да и вся окружающая жизнь угнетающе действует на «автора перестройки». В Москве полувоенное положение, улицы перегорожены грузовиками, кругом ОМОН.

Анатолий Сергеевич, как мог, старался утешить старого друга.

Закончив телефонный разговор, он произносит про себя, имея в виду недавнего собеседника: «Конченый для политики человек». А в дневнике делает такую запись: