Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Резко нараставшая критика радикальных СМИ всеми слоями общества, а особенно в партии, вынудила А. Н. Яковлева попытаться теоретически обосновать разрушительную деятельность тех газет и журналов, которым он покровительствовал. Так появился на свет загадочный тезис о том, что печать и телевидение являются всего лишь зеркалом, отражающим жизнь: какова жизнь, таковы, мол, СМИ. Однажды Яковлев так и сказал на заседании Политбюро:

— Главная задача средств массовой информации — отражать то, что происходит в жизни, в обществе. Нечего удивляться, что они сегодня такие…

Помню, в ответ на эти слова все возмущенно загудели, и это дружное неприятие заставило Александра Николаевича умолкнуть. Но вопрос остался: как мог Яковлев, долгие годы ведавший в ЦК идеологией, заявить о «зеркале» как о главенствующей функции СМИ? Спорить по этой проблеме было совершенно ни к чему. Все, в том числе и сам Яковлев, отлично знали, что пресса и телевидение — это самый могучий рычаг формирования общественного мнения.

И вдруг — всего лишь «зеркало»!

В тот раз я впервые поразился той невозмутимости, с какой Александр Николаевич, вопреки упрямым фактам, мог называть черное белым, а белое черным. Но впоследствии понял, что речь идет о полемическом приеме, который использует этот политик[210].

Егор Кузьмич убежден: Яковлев способствовал установлению в стране «жесткого пропагандистского террора», «диктатуры праворадикальных СМИ»: «Вторил ему Медведев, который попытался внедрить идею о „зеркале“ даже на одном из Пленумов ЦК, вызвав бурную отрицательную реакцию зала»[211].

^{Михаил Федорович Ненашев, председатель Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию. [ТАСС]}

Эту полемику между Лигачевым и Яковлевым, между Лигачевым и Медведевым спустя годы в своей книге прокомментировал М. Ф. Ненашев, который был и крупным партийным работником (секретарь обкома партии, зам. зав. Отделом пропаганды ЦК), и главным редактором газеты «Советская Россия» в ее лучшие годы — речь о конце 70-х — середине 80-х годов.

Михаила Федоровича ну никак невозможно упрекнуть в излишнем демократизме, либерализме и прочих «грехах», обильно приписываемых ряду перестроечных деятелей. Скорее, это был государственник, мудрый и честный человек, смотревший на жизнь и оценивавший ее процессы без тех партийно-идеологических условностей, которые всегда искажают картину. Здравый смысл был его религией.

Вот что он писал по этому поводу: